Новый Вавилон [entries|friends|calendar] Paslen/Proust [ website | My Website ] [ userinfo | livejournal userinfo ] [ calendar | livejournal calendar ]

Сборник о фотографии Эрве Гибера "Прозрачный снимок" [25 Apr 2013|01:26am] Сборник Гибера, посвящённый фотографии, на самом деле, книга не теоретическая и не практическая, но сборник прозаических фрагментов, очерков, рассказов, эссе и даже заметок (записок, набросков), связанных с этим то ли искусством (во времена Гибера), то ли уже нет. Ментальная ситуация так быстро меняется, что весь этот тематический склад оказывается едва ли не историческим памятником, свидетельством о том как в прошлом веке (в период своего рассвета) бытовала фотография, как воспринималась, как, наконец, делалась. Это красивая идея – выгрести из письменного стола всё, что так или иначе связано с обозначенной темой и выстроить из этой связки бумаг дневник, с одной стороны накрепко связанный с тем, что Гибер делал в фотографии, выхватывая из зыби и зяби отдельные детали, предметы, лица; а, с другой, с его прозаическими экспериментами – сновидческими травелогами, квазибиографическими рассказами и прочей полудокументалистикой, делающей творчество Эрве Гибера актуальным и сегодня, 25 лет спустя после самоубийства (его и фотографии как таковой). Меланхолическая красота повседневности. Среда обитания малозаметного человека (любого из нас), существующего рядом с великими людьми и не менее великими величинами (мировой культуры, которой буквально сочится современное существование). Обаяние шершавой, тёплой тактильности. Страх смерти, заменяющий голод. ( обрыв плёнки  ) post comment

[11 Oct 2012|04:41pm] «Оммаж Руанскому собору» на Яндекс.Фотках ( вскрытие приема ) post comment

ММАМ. Ретроспективы Бальтерманца и Брассай [22 Sep 2012|10:31pm] Ретроспектива Дмитрия Бальтерманца, одного из главных (известных, официальных) советских фотографов, осознанно или нет, расположилась напротив большой (монографической) выставки Брассай, хотя Брассай, всё-таки, предъявлен на полэтажка выше. Два классика, чёрно-белый и цветной (точнее, выцветший), нутряной (приватный, сюрреалистический) парижанин и обложечный москвич: «Огоньки» разных эпох разложены здесь же в витринах и, порой, кажутся более интересными объектами чем сами фотографии, зачастую сделанные для официальной хроники (Сталин, Берия, Хрущёв, Брежнев, Гагарин сняты со столь близкого расстояния, что любые сомнения в близости фотографа власти отпадают). Экспозиция Брассай построена тоже шире фотографий (виды ночного Парижа, фотографии звёзд искусства и обитателей злачных мест): в неё включены несколько скульптур фотохудожника (угловатые, заточенные под африканские примитивы, кубистические лица, отсылающие то ли к раннему Джакометти, то ли к не очень позднему позднему Бранкузи. Одна из таких фигурок, помнится, стоит на могиле Брассай), гобелен, исполненный по его рисункам, сами рисунки, явно сделанные под влиянием Пикассо и беглые наброски (в основном, искорёженные ню). Объекты, кстати, со снимками рифмуются как-то не очень, точно занесены они из какой-то иной экспозиции: фотографии Брассай словно бы направлены на фиксацию пара, дыма, гнилых испарений, чего-то крайне нестойкого, зыбкого и мгновенно рассеивающегося (даже если, при этом, мастер фотографирует бордюр или крышки колодезных люков, с которыми, казалось бы, ничего заметного не происходит). ( на букву бэ  ) post comment

Пост для директоров российских музеев [21 Jun 2012|02:31pm] Тут внезапно задумался о том, почему в одних музея можно фотографировать, а в других нельзя. В Лувре тебя никто не спросит об этом, хоть уфоткайся, но только чтобы без фотовспышки, в Эрмитаже нужно для своих непотребств купить фотобилетик (у меня его, правда, никто не спросил и на следующий день я уже не стал изображать из себя интуриста и фотографировал бесплатно), а в Третьяковке как повезет – какое настроение у смотрительницы будет. В музея московского Кремля фотографировать тоже нельзя, похитишь часть харизмы России, в ГМИИ непонятно можно или нет (когда как), но, чтобы не рисковать стараюсь осуществлять свои потребности на вернисажах (благо у меня есть такая возможность. А вот у тех кого такой возможности нет, как быть?) Я сейчас не то, что все эти фотографии, в основном, дублирующие альбомы и открытки, как правило, оказываются невостребованными – люди делают их неосознанно, дабы зафиксировать сам момент фиксации, продублировать собственное восприятие, которому, вероятно, мы больше не доверяем. Не доверяю. И не о том, что главный музейный запрет фотографировать на временных выставках, будто нарушающих то ли тайну искусствоведческой исповеди, то ли вторгающийся на территорию чужой интеллектуальной собственности (глаз способен унести с собой больше чем может поймать камера), имеет иррациональный характер педсоцзапущенности, но, собственно о том, какие тонкие, порой, дефиниции отличают цивилизованное пространство от нецивилизованного. Я это понял не в музеях, но в метро, когда пристрастился фотографировать пассажиров. Живые люди гораздо интереснее живых, но картин; кроме того, захлёстывает опасность, будто нарушаешь чужую территорию, отлично осознавая, что делаешь что-то не то. Точнее, ведёшь себя не так, как принято. Автоматически превращаясь в шпиона. В партизана. В больного синдромом Ромео и Джульетты, страсть которых, как известно, подпитывает ощущение опасности. Описывая силу воздействия столичного метро Михаил Рыклин вводит понятие «пространство ликования». Мне же, схожим образом, хочется ввести обозначение «территория цивилизационного». ( индекс цивилизационности ) post comment

Автоспуск [29 Apr 2012|01:11am] Фотография же ещё многое объясняет (ну, или, по крайней мере) заставляет задуматься о свойствах зрения как ещё одного способа мышления: видишь и, соответственно, снимаешь не то, что окружаешь, но то что твой мозг фиксирует. Глаза нужны мозгу чтобы видеть; чтобы обеспечивать его информацией; т.е. топливом. Перманетная эпидемия котегов - одна из важных составляющих Фейсбука, который, как известно, живёт перепостами; всем тем, что метафорически и буквально «близко лежит». Оттого и «котеги», что вот же они, рядышком, вполне себе легитимный способ трансляции нежности и даже сентиментальности – де, не мы такие, но жизнь (домашние животные) такая. Они смотрят на мир глазами нашего головного мозга, вот ведь что. В Инстаграме котегов побеждают песики (а ещё, почему-то, ногти, окрашенные разноцветными остроумными лаками), что хочется воспринимать как некое эволюционное продвижение куда-то дальше; хотя всё может быть гораздо проще или перпендикулярнее. Вполне возможно, что ответ кроется в статистических погрешностях, возрастном или половом составе юзеров, хотя то, что ты воспринимаешь мир «подстриженными глазами» можно посчитать влиянием всё того же фотографирования. Особенно манко «щёлкать» [людей] в метро, там, где пространство ограничено, из-за чего интенциям тесно точно так же, как и телам (не говоря уже о нехватке воздуха, сдвигающего сознание в сторону замедленности и рассеянности), можно читать, можно слушать музыку, можно глазеть по сторонам. Фотографировать это примерно как глазеть, избегая смотреть в глаза, встречаясь взглядом с другими только через видоискатель. ( собачий корм, кошачья трава ) post comment

ММАМ. Выставки памяти Бергмана [25 Apr 2012|05:16pm] «Бергман-гала в ММАМ» на Яндекс.Фотках Выставка, посвящённая Шведским институтом памяти Бергмана («Человек, который задавал сложные вопросы») состоит из двух частей – затемнённого зала с чёрно-белыми фотографиями «съёмочного процесса» и инсталляцией, эпиграфом стоящей уже в нижнем фойе возле лестницы. Инсталляция напоминает дерево или осьминога, на концах веток или щупалец которого висят экраны с видео-нарезкой – фильмы, интервью, биографические материалы; кадры, кадры, кадры. Фотографическая часть экспозиции более сфокусирована на съёмках: вот Бергман объясняет актёрам задачу, вот помогает декораторам, а то и просто разговаривает со Смертью из «Седьмой печати»; вот исполнители сидят за чеховским, подробно накрытым столом, вот режиссёр проверяет какие же тени даёт театральный проектор. Впрочем, небольшая подборка театральных снимков (кстати, менее чёткая, менее подробная и детализированная, слегка в расфокусе) висит уже в ярко освещённом белом коридоре, возле центральной лестницы как бы на проходе. Интересно сравнить ощущения – киношные кадры висят в темноте пустого зала (одна из стен занята видеопроекцией), по полу растянуты блики от точечно освещённых паспарту), тогда как театральные – в проходе и между прочим; так, что пафос съеживается до полной неразличимости. Помню, как меня поразила бергмановская книга «Картины», написанная в духе Шанси-садовника (полоумного ботаника из одноимённого американского фильма, снятого по польскому роману, который благодаря многозначительности своих крестьянских фраз «дослужился» до поста премьер-министра) и демонстративно «срывающая покров тайны» с метафизически точных и чутких лент, давным-давно ставших мировой классикой. Нарочитая безыскусность творения, убивающего тайну (та самая проверка гармонии алгебраической линейкой), вывернутая наизнанку даже не перчатка, но варежка – вот и с выставкой этой получается примерно то же самое: поманит чертами темы, но не допустит до фокуса, которого нет и быть в фотографическом музее не может. ( изображая жертву ) post comment

Ай Вэйвей "Америка 1983 - 1993. ММАМ [23 Apr 2012|11:58pm] По фотографиям Ай Вэйвея совершенно не видно, что это одна из главных артистических величин современного искусства: две сотни чёрно-белых фотографий, выбранных из десяти тысяч, сохранившихся с тех времён (1983 – 1993, по тысяче фотографий за год, что ли?!), когда молодой посланец элиты коммунистического Китая приехал на учёбу в Нью-Йорк, оказываются обычным дневником путешествия и вживания в новую среду. Развёрстанным [фото]блогом, важность которого возникает постфактум, когда свидетель сам становится объектом поклонения - и это ещё один случай интереса, оказывающегося шире конкретных изображений (это, впрочем, касается большинства выставок ММАМ, которые манят и подмигивают темами и вариациями, как бы не пуская внутрь; обозначают явление, но не раскрывают его, заставляя скользить внимание за стеклянной поверхности стильных паспарту. Архетип, запечатлённый в вольтеровском «Простодушном» (и называемый Шкловским «отстранением») действует и здесь, помогая молодому китайцу увидеть и зафиксировать то, что аборигенам кажется данностью. Особенно доставляет пристальное внимание к фигуре Алена Гинзберга, его квартиры-берлоги, его поз и гримас (этим фотографиям выделена пара отдельных стен), из-за чего Шабуров, зловещим шёпотом поинтересовался у меня сексуальной ориентацией Вэйвея, точно я знаю его лично. А ведь там, помимо Гинзберговской агеографии фотографии трансвеститов обоих полов и прочие символы столичной вольности, такие же непреходящие, как, скажем, Дмитрий Александрович Пригов для Москвы того же самого времени и той же самой роли эмблемы центровой богемности (поэтической авангардности, ощущения !причастности!). Хотя, возможно, в каждом виде искусств есть или были свои Приговы и Гинзберги. Сами же по себе фотографии, ну, ничего особенного, я же говорю – «дневник путешествий» молодого человека (тем более, ещё и не особенно структурированный), которому ещё только предстоит интернациональная карьера. Которая, не факт, что могла бы состояться; тут, ведь, иное важно – светлая и сверкающая, посверкивающая движуха, которыми бликуют снимки, есть обаяние молодости, исполненной оптимизма и радужных планов. Достаточно посмотреть на нынешние многочисленные автопортреты Вэйвея, чтобы увидеть, что интернациональная востребованность особого счастья не добавляет. ( сила и слабость non-fiction ) post comment

Вим Вендерс "Картины с поверхности земли", ММАМ [23 Apr 2012|07:08pm] «Вим Вендерс в ММАМ» на Яндекс.Фотках Я эту выставку уже видел ровно десять лет назад в Бильбао и, возможно из-за заковыристых особенностей архитектуры местного музея Гуггенхайма, отложились в памяти как событие сказочной важности, всё это время подспудно влияя на мои фотографические дискурсы, виляя мной в сторону жаренной экзистенциальной шизофрении, активно переживающей ощущения пространства. Вчера прочёл у Кононова во «Фланере», что «в каждом пустом месте обитает абсолютный дух»: переживание пространства выводит нас за рамки ощущения смертности, так как противопоставляет временному потоку другой, ему перпендикулярный. Другое дело, что переживание пространства, его видимой, и, главное, незримой драматургии (сплетение и расплетание потоков, реперных точек, высей потолка, или же, напротив, его давление, темнота углов и т.д.) не может длиться особенно долго – во-первых, это крайне сильные переживания; во-вторых, они сколь сильные, столь и неопределённые, да? Работы Вендерса – большие, выстиранные и отжатые сквозь фотофильтры лайтбоксы, жующие и переживающие зримо явленное (через пустоту и как бы случайность) одиночество территорий; зачуханных, заурядных, чья ценность – в том, что именно они (пустая дорога, фасад закусочной) и были выхвачены оптическим щелчком живого, да, к тому же, ещё и известного человека. Известность, кстати, важное свойство современной повсеместной фотографии: известностью, в отличие от гаджета, похвастаться могут не все, поэтому подписанный снимок автоматически отличается от анонимного (под подписью я имею ввиду узнаваемость ника, фамилии, псевдонима), поскольку в его прочтение вплетается масса дополнительной, извне привнесённой информации, количество которой на выставке кинорежиссёра, понятное дело, доходит до максимума. Дело даже не в том, что снимки эти, разогнанные до размеров фрески и вольготно развешанные в бенефисном зале без перепонок, продолжают тематику и дискурсы вендеровских фильмов (прежде всего, конечно же, вспоминается «Париж, Техас», полностью вылепленный в подароидной гамме), но с фильтрах нашей памяти и нашего восприятия, зачем-то сцеживающего ту или иную информацию до состояния творожка. Музей, биеннале, Вендерс. А ещё Бергман в соседних залах, Остоженка, Свиблова etc. ( на луне не растёт ни одной былинки ) post comment

Ин-сто-грамм [12 Apr 2012|12:04am] Я давно заметил, что внутри айфона любой снимок кажется прекрасным. Во-первых, повышенная чёткость, во-вторых, повышенная яркость, сочность. Любой взмах руки и ресниц кажется законченно прекрасным. Недостатки начинают вылезать лишь при переносе снимков в компьютер, который, точно злой следователь, ставит всё на свои места; получается, что кадр начинает жить не тогда, когда его впитывает в себя носитель, а тогда, когда мастер, отбраковав промежуточные варианты, выбирает нечто более-менее, стоящее. Сегодня ночью, вероломно, без всякого объявления и предупреждения, на меня напал, случайно скаченный Instаgram с его восемнадцатью фильтрами, который, подобно тем самым ста граммам делает любую жизнь произведением искусства. Знающие люди давно меня предупреждали, что со стограммами связываться не стоит, так, ведь, не послушался, тем более, что этот, подчас ненавязчивый, визуальный мейк-ап делает лучше если и не твою жизнь, но её образ. Образ, да. Имидж, то есть. Этот пост следовало бы обезглавить озаглавить «Подстриженными глазами», если бы, время от времени, это название не вскипало само собой в моем блоге; причём, каждый раз с всё более и более убедительными, точными поводами. Однако, технологии не дремлют, их глаза открыты все более и более широко. Это, ведь, такое вскрытие приёма получается: индейские йоги российские боги блоги, кто они, да зачем? ( Homo Instagramus ) post comment

Иудейская пустыня [11 Apr 2012|07:22pm] Сегодня собирался в одну фотоэкспедицию по соседству, но свет весь день такой, что интересных фотографий сделать невозможно: свет ещё есть цвет в природе (и возможность его передачи на расстояние) отменили напрочь. Всё самое интересное в погоде пока что замерло на уровне грунта, именно здесь постоянно оседающий, дуреющий, покрывающийся расширенными порами, пористый снег, вперемешку с землёй и шугой, оказывается наиболее подробным, фактурным и разнообразным. Всё прочее – покрыто плесенью отсутствия (или, точнее, вымученного присутствия) и напоминает, скорее, мельтешение телевизионных помех, тот самый телеснег, что, глубокой ночью, вытесняет осмысленные трансляции; таков сегодня низ моего окоёма, таков верх – и самое интересное во всём этом: что же, собственно, светит, когда не светит (и не греет), когда цвет оказывается вырублен напрочь и бесповоротно? Вот почему возникают и начинают процветать фотографические фильтры, позволяющие корректировать действительность – если не для себя, то, хотя бы, для соседей по бложику, точно так же страдающих от голодания, как кислородного, так и когнитивного; дело даже не в том, что если где-то, в одном месте, убудет, то в другом обязательно добавится, но просто индустрия когнитивных развлечений давным-давно подменила нам рефлекторные подёргиванья. Вместо того, чтобы пойти на улку, снимал то, что было вокруг – растения, вид из окна, люстру, борькиных космозиккеров, ставших для меня соприродными объектами – излучателями незримого, но самого что ни на есть прекрасного – энергии сублимации. post comment

Портрет по фото [11 Feb 2012|03:28am] Фото делает значимым всё, что попадает в кадр. Обрамить и означает натянуть поле смыслового напряжения, внутри которого приходится придумывать смысл буквально всем составляющим; совсем как в картине, которая долго рисуется и, поэтому, успевает отстроиться так, что все её составляющие оказываются, подчас, больше целого. Любая картина, подобно роману, строится на доверии - если автор вкладывает себя в подробное описание [неважно словесное или живописное], значит, он делает это неслучайно, но по заранее рассчитанному плану, поэтому потребителю так важно, углубляясь в текст, разгадывать замысел автора, с каждой страницей становящегося всё более и более очевидным. Собственно, на этом и зиждется любой акт присвоения смысла, которым заканчивается знакомство с объектом и ради которого всё затевается. Через эту повышенную семиотичность многое понимаешь в том, как на тебя действуют сайты знакомств, которые отдельная тема и ещё более отдельная метафора современной отчуждённости. Разница между самыми простыми красавами и их виртуальным образом, в том числе, заключается и в том, что выставленная фотография, подобно лучам прожекторов, высвечивает какое-то совершенно иное, не такое как в жизни, содержание только потому, что жанр фотографии всё автоматически оживляет и наполняет трепетанием смысла. Здесь проще оказаться королевной не потому, что большая часть тебя скрыта, а та что открыта - подретуширована, но потому, что большая часть людей не бывает такой концентрированной и насыщенной в повседневном существовании, где, кажется, даже воздух разрежен. Автоматический запуск разглядывания как расшифровки образа точно так же автоматически переносится на носителей этого образа, из-за чего фотография способна одухотворить самые простые и механические движения как души, так и тела. post comment

Фотографии Эрве Гибера [04 Dec 2011|11:57pm] Фотографические книги Гибера схожи со сборниками его рассказов - они состоят из принципиально чёрно-белых <разомкнутых> циклов, главное в которых почти всегда находится вне фокуса; расфокусировано. Сиюминутность и спонтанность, как бы невыстроенность, точно снимок сделан начерно, прикидочно; он будет ещё переснят в "красивом", глянцевом, приукрашенном варианте; хотя очевидно же, что жизнь невозможно повернуть назад и дело не в том, что Гибер давным-давно умер, но в том, что таков рисунок замысла, не предполагающий изменений или же перемен - что выросло, то выросло. Точнее, наросло; поскольку главный смысл в том, чтобы оставить свидетельство о своей жизни; иллюстрации к несуществующему дневнику [ну, то есть, дневник есть - всё творчество Гибера и есть дневник, то есть свидетельство; другое дело, что записки эти не протяженны и не протяжны, но состоят из отдельных тромбов и лоскутов; текстов или же фотографий], который если и эстетизирует действительность то в самой незначительной мере. Люди здесь похожи на тени, автопортреты - на кляксы и силуэтные граффити, мёртвые игрушки [и куклы] соседствуют со скелетами печатных машинок и залежами правленых рукописей, однако, главное не они, но пустота, повисшая между фактурных, всегда заметных, стен. ( антиМэпллторп ) post comment

[26 Nov 2011|04:40pm] «Караваджо» на Яндекс.Фотках Для выставки 11 картин Караваджо выделили большой зал на втором этаже, затенив его так, чтобы фирменное тенебросо выглядело особенно эффектным. Между выхваченными из темноты полотнами висит многовековая тьма, скрывающая логические связи и связки, причины и следствия актуальных контекстов (как сюжетных, так и биографических, топографических и каких угодно, вплоть до конкретно музейных, из которых эти шедевры на время извлечены). Так оно, собственно говоря, и вышло - главный элемент экспозиционного решения это точечный свет и стены тёмно-кирпичного цвета, создающие ощущение плотности, концентрированного сгущения, из которого картины Караваджо выступают, точно изнутри подсвеченные лайт-боксы. Эта чёткость и этот свет, то льющийся, то мерцающий, из которого затем выйдут открытия Веласкеса и Рембрандта (и много ещё кого) оказывается главным ощущением от работ. Получается, что те, кто были потом и шли следом растворили все эти открытия и достижения, ставшие в обратной перспективе, чем-то весьма простым и естественным. ( темнота зеркал ) 2 comments|post comment

Открытие выставки Караваджо. ГМИИ [26 Nov 2011|01:51pm] «Караваджо. Открытие» на Яндекс.Фотках Большие прессухи (в последнее время мне везёт на такие рекордные сборища, вызывающие удивление у самих устроителей - вот как в Большом театре или же на Ге в Третьяковской галерее) схожи с торнадо, внутри которых жизнь самозарождается, развивается и затухает. Закономерности одни и те же, вся разница в деталях, количестве пафоса и респекта, которые себе могут позволить домомучительницы администраторы. Два десятка телекамер (главный показатель медийности мероприятия) - это ж цельный мини телецентр! На Караваджо многое сошлось - эффектная выставка, которую давно готовили и повторить которую вряд ли будет возможно (Антонова сравнила её с "выставкой "Москва-Париж" 1882 года..." (в дате ошибся не я, но госпожа директриса), а непосредственный куратор выставки - с привозом в Москву "Моны Лизы") - одиннадцать полноценных, непроходных [за исключением, может быть, пары холстов поменьше] шедевров; завершение года Италии в России и России в Италии, ощущение финала многовекового правления г-жи директрисы, празднующей одновременно свой юбилей и юбилей вверенного ей музэя. А так же, не в последнюю очередь, вернисажу зело подсобила активность столичного гей-коммьюнити, для которого Караваджо является важным, типа Мэпплторпа, персонажем из политбюро имени Дерека Джармена. ( день в музее и урок человеколюбия ) post comment

Анни Лейбовиц "Жизнь фотографа", ГМИИ [30 Oct 2011|01:22pm] Неожиданно, но для меня это важная и сытная выставка, преодолевающая обычные недостатки фотографических экспозиций - их пустоту (когда заняты лишь стены) и скучность, которой всегда [или же до последнего времени] было много в свибловском Медиа Музее. Любовь нечаянно нагрянет, когда её совсем не ждёшь; а тут вышел именно тот случай, когда выходишь обогащённым; не таким, как вошёл. Вот и интересно разобраться как это работает и воздействует; собирается в один, единый и тугой, узел. Во-первых, эта выставка оказывается раскадровкой и постепенным разворачиванием книги, что неоднократно подчёркивается. Таким образом, это даже не фоторепортаж, но многосоставная, хотя и лишённая тотальности, инсталляция-стенограмма, имеющая свою последовательность и нарративность. Конечно же, эта выставка про жизнь фотографа, её работу и близких, но ещё это и памятник книге, которой Лейбовиц занялась после смерти родителей и своей возлюбленной, рыдая и расчищая завалы персональной "зоны зеро"; справляясь, таким образом, с горем и осуществляя траур. Символично (насколько это закономерно?), что многолетней подругой фотографа Лейбовиц оказалась одна из главных теоретиков искусства фотографии - Сюзан Зонтаг, одно присутствие которой в неограниченных количествах (ранее московскому зрителю-читателю недоступной) делает "Жизнь фотографа" самодостаточной. Но не только это. ( эпизоды из жизни артиста ) post comment

navigation [ viewing | most recent entries ]