Профуполномоченный от забот и деятельности забывал  ощущать
самого  себя,  и так ему было легче; в суете сплачивания масс и
организации подсобных радостей для рабочих  он  не  помнил  про
удовлетворение   удовольствиями  личной  жизни,  худел  и  спал
глубоко по ночам. Если бы  профуполномоченный  убавил  волнение
своей  работы,  вспомнил  про  недостаток домашнего имущества в
своем семействе  или  погладил  бы  ночью  свое  уменьшившееся,
постаревшее тело, он бы почувствовал стыд существования за счет
двух процентов тоскующего труда. Но он не мог останавливаться и
иметь созерцающее сознание.