Позавчера утром в заключения завтрака пил кофе, слушал новости по радио. И в новостях (!) сообщили об удивительном открытии в русской истории. Оказывается, у Ивана Грозного имелся… робот. Да-да, железный мужик, который прислуживал за столом царским гостям. А отыскали эту чудесную историю в датских архивах. Любопытно.

Небезызвестный царь Иван Грозный, за жестокость прозванный Васильевичем, интересен тем, что о его зверских похождениях известно, главным образом, по европейским источникам. Не сильно удивлюсь, ежели в русских архивах вообще не существует никаких достоверных сведений об этом Грозном царе.

Сегодня порылся в интернете насчет робототехнических достижений в Москве 16 века. Нет, мне отнюдь не почудилось, не послышалось.

«Многие считают, что первые роботы появились только во второй половине ХХ века, однако это мнение ошибочно: человекоподобные автоматы появились гораздо раньше, и даже у русского царя Ивана Грозного был свой самый настоящий робот…

Среди иноземных государей Иван Грозный прославился не только своей уникальной богатейшей библиотекой, была у русского царя одна диковина, о которой с восхищением рассказывали и писали заморские купцы и послы. Историк Питер Дэнси разыскал в архивах дневники и записки купца Йохана Вема, который в свое время неоднократно посещал Россию и бывал при дворе Ивана Грозного. В записках купца историк обнаружил упоминания о таинственном «железном мужике»

Вем писал: «Побил железный мужик на потеху пировавшим царского медведя и бежал медведь от него в ранах и ссадинах». Но возможности металлического богатыря не ограничивались лишь схватками со свирепым животным: «Железный мужик на удивление всем подносил царю чашу с вином, кланялся гостям и что-то напевал на этом невыносимом русском языке, который мне так никогда и не поддался». Остается только сожалеть, что Йохану Вему не удалось овладеть русским языком, возможно, он узнал бы гораздо больше об этой царской диковине и оставил бы гораздо более подробные ее описания.

Питер Дэнси здраво рассудил, что, если Вем не приврал в своих записках, то упоминания о «железном мужике» наверняка можно найти в сохранившихся бумагах других купцов или послов, побывавших в то время в России. Вместе со специалистом по робототехнике Стивом Леннартом они перерыли горы архивных документов и наконец обнаружили сенсационные подробности об этом чуде в записках еще двух купцов.

Один из них писал: «Железный мужик прислуживает царю за столом, подает ему при ошеломленных этим зрелищем гостях кафтан, метет метлой двор. Когда царю возразили, что вещь эта не искусством мастера сотворенная, царь сначала осерчал. Но выпив кубок мальвазии, кликнул трех людей мастерового вида, одетых по-боярски, и что-то им приказал. Те открыли спрятанные под одежей железного мужика крышки, в нем оказались шестерни и пружины, двигавшие руки, ноги и голову. Гости с перепугу протрезвели, а русский царь прихвастнул, будто такие слуги были на Руси еще века два-три назад».

Обнаруженное учеными свидетельство было чрезвычайно важным, теперь не оставалось никакого сомнения, что «железный мужик» был самым настоящим роботом, а не ряженным в какую-то металлическую оболочку живым человеком.

Неизвестно, были ли подобные человекоподобные механизмы на Руси еще до Ивана Грозного, но во всяком случае, Дмитрию Ларину, автору статьи «Железный мужик» Иоанна Грозного», опубликованной в 1996 году в газете «Не может быть», удалось обнаружить уже в наших архивах свидетельства о наличии еще нескольких «железных мужиков» и «железных баб» у современников Грозного».

От всей русской истории кланяюсь вам в пояс, заморские историки. Что не скрываете в архивах удивительные и чудесные технические достижения древней, ну ладно, средневековой Руси.

А на кой ляд им понадобилась басня о роботах Ивана Грозного? Может быть чисто с гуманитарными целями. Типа, занять дураков безвердным делом. Знаменитую библиотеку Ивана Грозного русские бестолочи уже устали искать, пусть теперь отправляются железных мужиков откапывать.

Прежде чем отвечать на вопрос зачем, посмотри кто. Дания оказалась не при делах.

«Питер Дэнси, английский историк, изучающий нравы и образы жизни людей разных эпох, заинтересовавшись Россией, попытался отыскать в архивах какие-нибудь любопытные сведения из нашей истории и наткнулся на письма, дневники и записки купца Йохана Вема, который, как свидетельствуют педантично проставленные даты, неоднократно бывал в России «гостем», то есть торговал с купцами и… двором самого Ивана Грозного».

Начинает проясняться.

«… Дэнси листал и листал, пока не обнаружил записи, относящиеся к разным годам, о продаже царскому двору крупных партий книг. «А еще закуплено было книг рукописных и печатных и продано для царских хранилищ на 5 тысяч золотых гульденов».

Сумма по тем временам невероятная. Дэнси подсчитал: целая флотилия тогдашних торговых судов потребовалась для доставки груза ко двору Грозного. «Для того побиваемы были литовцы и открываемы русским царем выходы к морям на почетных для него условиях завоеванного добрососедства». Тут, допустим, голландец преувеличил: не для покупки одних только западных произведений культуры прорубали русские цари окна в Европу. Но факт остается фактом: о науках Иван Васильевич задумывался ничуть не меньше, чем об усмирении «верноподданных чад своих».

А вот «железный мужик», воспоминания о котором Дэнси вскоре обнаружил, — действительно новость. Сначала он принял словосочетание за обычную игру слов: «Побил железный мужик на потеху пировавшим царского медведя, и бежал медведь от него в ранах и ссадинах», «Железный мужик на удивление всем подносил царю чашу с вином, кланялся гостям и что-то напевал на этом невыносимом русском языке, который мне так никогда и не поддался».

Жаль, что не поддался — в противном случае нашлись бы сейчас гораздо более подробные описания «железного мужика» и его диковинных песен. Однако и обнаруженных строк хватило Дэнси для того, чтобы обратиться к своему другу, специалисту робототехники Стиву Леннарту. Вдвоем они, перерыв горы архивных документов, нашли и восстановили записи и письма современников Грозного и Вема».

Дело совершенно ясное. Железный мужик встает перед нашим умственным взором понятный до своей последней шестеренки.

 Первоначально историю Ивана Грозного, как последнего законного – от Рюриковичей – русского царя, извращённого изверга и психопата на троне, в Европе сочинили для демонстрации гнилости исторических основ русского самодержавия. А при советской власти, особенно при Сталине постарались, этой истории приделали новую мораль. Никакой прогресс в России невозможен без массового террора и зверства власти над народом. В результате разнонаправленной работы историографов образ Ивана Грозного шизофренически раздвоился, он и мудрый государственный детятель, и припадочный маньяк развращенный садист.

С тех пор (пост)советские идеологи имперства повадились писать о великой пользе опричнины. И что конечный неуспех политики Ивана Грозного связан с тем, что царь недостаточно решительно и массовидно проводил репрессии, замучил недостаточное количество своих потенциальных противников.

Сталин: «Иван Грозный был очень жестоким. Показывать, что он был жестоким можно, но нужно показать, почему необходимо быть жестоким.

Одна из ошибок Ивана Грозного состояла в том, что он не дорезал пять крупных феодальных семейств. Если он эти пять боярских семейств уничтожил бы, то вообще не было бы Смутного времени. А Иван Грозный кого-нибудь казнил и потом долго каялся и молился. Бог ему в этом деле мешал… Нужно было быть еще решительнее».

Со своей стороны, на примере Грозного сталинисты доказывают, что ради державного величия народ любит и прощает своих царей истязателей.

«В сознание народа первый русский царь (до него, как известно, были лишь князья московские) вошел как собиратель земель, строгий и справедливый государь. Народ помнит и жесткость Грозного, иногда и излишнюю, но все ему прощает за заботу о мощи Родины».

«Очевидны параллели со Сталиным, которые, между прочим, очень тонко уловил и прекрасно выразил гениальный Сергей Эйзенштейн в своем знаменитом киношедевре «Иван Грозный».

Такая вот примитивная конструкция, вокруг которая советская историософская мысль десятилетиями трудолюбиво ходит как осёл на привязи.

И то, что Ивана Грозного англичане опять взялись популяризировать в России, настораживает. В новостные выпуски пропихнули историю о железном мужике. Того гляди отвалят гранты, чтоб какой-нибудь рьяный Холмогоркин вслед «Атомному православии» написал второй том размышлизмов: «Православная робототехника».

Предвидя вопросы по Ивану Грозному, скажу то, что и говорил ранее. Настоящая научная история начнётся с написания истории создания истории. В нашем случае, с исследования вопроса, кто, как и когда публиковал историю Ивана Грозного, по каким источникам. Это будет куда увлекательнее слабоумных побасенок о «железном мужике».