Когда, стоя за кафедрой, я приступаю к доказательству моей теоремы, ПОСОНЫ, мой упругий РАЦИО охватывает жуткое, сладчайшее волнение, чресла мои разгораются разноцветными огнями, а подмышки начинают источать дивный, мужественный аромат. Что может быть прямее прямого угла, элитарнее эллипса? Что может быть надежнее логарифмов, либеральнее множеств, эстетичнее натуральных чисел, ПОСОНЫ? И вот ОНА, моя госпожа, моя строгая последняя формула. Лейбниц и Ферми, Пуанкаре и Пифагор, все они содрогаются и готовы рухнуть с небеси в этот момент. И словно лавина протеста, словно рев утопающего слона, словно удар бейсбольной битой по надменной тоталитарной роже, ПОСОНЫ, разом покидают мой изношенный скафандр и слезы, и слюна, и семя. МОЙ РАЦИО РАСТОПТАН, ПОСОНЫ, и это интересные ощущения. Ну а вы ХУЯЧЬТЕ всех. Такие дела. Привет.