|
|
Пишет puffinus (![[info]](http://lj.rossia.org/img/userinfo.gif){kind=small} puffinus)@ 2012-07-17 10:50:00 |
 |
|
 |
|
|
|
|
|
|
 |
|
 |
Единственный европеец
В преддверии суда над Пусси Райот страсти вокруг них продолжают накаляться. Ну и я плесну в огонь свою ложку бензина.
Тут главный вопрос, который следовало бы задать: "А собственно?". Из-за чего весь сыр-бор? Девушки-то не совершили ничего из ряда вон. Даже и Нечарли, когда журналисты сразу после акции попросили у него комментариев, отмахнулся: дескать, что вы ко мне пристаёте со всякой ерундой? И пусть во всех лесах передохнут медведи, но я склонен с ним согласиться.
Тем не менее, драная туча народу жаждет крови мятежных кисок. Другая, тоже драная - их освобождения. Стало быть, задели они, вольно или невольно, какую-то струну - но какую?
По-моему, дело вот в чём.
Со времён Пушкина (а возможно, и раньше) правительство было в России единственным европейцем. Было, а теперь вдруг перестало.
Европеец - это ведь в первую голову человек, свободный от традиции. Не отвергающий традицию (химически чистое отвержение - это тоже форма несвободы), а именно свободный от неё. Он может следовать ей, а может и нет - по своему выбору. В отличие от азиата, который вне традиции жизни не мыслит.
Традиция - красивое латинское слово, но в самом явлении ничего красивого и возвышенного нет. Дерьмо, знаете ли, тоже можно назвать фекалиями или как-нибудь ещё - оно от этого лучше пахнуть не станет.
Великая в обычае есть сила,
Привычка людям - бич или узда...
Традиция - всего-то и есть то, что принято. Принято и привычно. И потому кажется единственно возможным - или, во всяком случае, единственно правильным.
Ношу я, допустим, чёрные носки, как среди российских мужчин и принято. Ну а надел бы я красные, или, Марксе упаси, голубые? 95% тут же сочтут меня геем и отвернутся с презрением. Я ничего не совершил? Ошибаетесь, я совершил очень важное - нарушил традицию, сделал так, как не принято.
Пусси Райот именно так и поступили. В церковь не принято входить в цветных нарядах и балаклавах, не принято прыгать на солее, не принято просить богородицу прогнать главного начальника. Как раз наоборот, традиционно - молиться за власть. А они традицию поломали. Сделали не так, как принято, а так, как хотели. И, что гораздо важнее, они готовы за свой выбор отвечать. Вот и сейчас они сидят на нарах и ждут суда - хотя наверняка могли бы выйти на волю, если бы рухнули на колени и зарыдали: "Простите нас, дур грешных!".
Вот почему теперь единственный в России европеец (да не возмутятся феминистки тем, что я употребляю это слово в мужском роде) - Пусси Райот. И к ним, как к знамени, тяготеют те, кто стремится быть европейцем, освободиться от тирании того, что принято. Пусть даже этим людям не хватает смелости сделать то, что сделали девушки - но желание-то есть. А смелость штука особая: сегодня её нет, а завтра, глядишь, появится. И тут очень важны примеры.
Правительство же теперь - не только не единственный, но и вообще не европеец. Напротив, это главный азиат, чья основная опора - пресловутая традиция. Да, Путина называют монархом, но согласитесь: даже в этом качестве он куда больше походит на какого-нибудь султана, чем хотя бы на средневекового европейского короля. Даже на византийского императора, при всём желании, не тянет.
Судьбу этих девушек я предсказать не возьмусь, но одно знаю точно: наше общество изменилось, и уже никогда не станет прежним.
Сапковский прав: что-то кончается, что-то начинается.
В преддверии суда над Пусси Райот страсти вокруг них продолжают накаляться. Ну и я плесну в огонь свою ложку бензина.
Тут главный вопрос, который следовало бы задать: "А собственно?". Из-за чего весь сыр-бор? Девушки-то не совершили ничего из ряда вон. Даже и Нечарли, когда журналисты сразу после акции попросили у него комментариев, отмахнулся: дескать, что вы ко мне пристаёте со всякой ерундой? И пусть во всех лесах передохнут медведи, но я склонен с ним согласиться.
Тем не менее, драная туча народу жаждет крови мятежных кисок. Другая, тоже драная - их освобождения. Стало быть, задели они, вольно или невольно, какую-то струну - но какую?
По-моему, дело вот в чём.
Со времён Пушкина (а возможно, и раньше) правительство было в России единственным европейцем. Было, а теперь вдруг перестало.
Европеец - это ведь в первую голову человек, свободный от традиции. Не отвергающий традицию (химически чистое отвержение - это тоже форма несвободы), а именно свободный от неё. Он может следовать ей, а может и нет - по своему выбору. В отличие от азиата, который вне традиции жизни не мыслит.
Традиция - красивое латинское слово, но в самом явлении ничего красивого и возвышенного нет. Дерьмо, знаете ли, тоже можно назвать фекалиями или как-нибудь ещё - оно от этого лучше пахнуть не станет.
Великая в обычае есть сила,
Привычка людям - бич или узда...
Традиция - всего-то и есть то, что принято. Принято и привычно. И потому кажется единственно возможным - или, во всяком случае, единственно правильным.
Ношу я, допустим, чёрные носки, как среди российских мужчин и принято. Ну а надел бы я красные, или, Марксе упаси, голубые? 95% тут же сочтут меня геем и отвернутся с презрением. Я ничего не совершил? Ошибаетесь, я совершил очень важное - нарушил традицию, сделал так, как не принято.
Пусси Райот именно так и поступили. В церковь не принято входить в цветных нарядах и балаклавах, не принято прыгать на солее, не принято просить богородицу прогнать главного начальника. Как раз наоборот, традиционно - молиться за власть. А они традицию поломали. Сделали не так, как принято, а так, как хотели. И, что гораздо важнее, они готовы за свой выбор отвечать. Вот и сейчас они сидят на нарах и ждут суда - хотя наверняка могли бы выйти на волю, если бы рухнули на колени и зарыдали: "Простите нас, дур грешных!".
Вот почему теперь единственный в России европеец (да не возмутятся феминистки тем, что я употребляю это слово в мужском роде) - Пусси Райот. И к ним, как к знамени, тяготеют те, кто стремится быть европейцем, освободиться от тирании того, что принято. Пусть даже этим людям не хватает смелости сделать то, что сделали девушки - но желание-то есть. А смелость штука особая: сегодня её нет, а завтра, глядишь, появится. И тут очень важны примеры.
Правительство же теперь - не только не единственный, но и вообще не европеец. Напротив, это главный азиат, чья основная опора - пресловутая традиция. Да, Путина называют монархом, но согласитесь: даже в этом качестве он куда больше походит на какого-нибудь султана, чем хотя бы на средневекового европейского короля. Даже на византийского императора, при всём желании, не тянет.
Судьбу этих девушек я предсказать не возьмусь, но одно знаю точно: наше общество изменилось, и уже никогда не станет прежним.
Сапковский прав: что-то кончается, что-то начинается.
