Был у меня в начале девяностых занятный прожектец в Тель-Авивском университете – мерял я загрязнение воздуха в операционных, между прочим целая проблема – бедный больной на столе когда вдыхает наркоз, так ведь не весь его заглатывает и на пользу дела пускает, а большую часть как раз обратно и выдыхает, где этими вполне наркотическими веществами уже не в коня корм дышат врачи и медсестры. А с учетом того, что анестезиологи в Израиле сплошь русские, и по старой привычке лупят давление и концентрации вдвое большие, чем надо, хирурги в конце рабочего дня уже почти летают над столами. Но речь не о том...

Приезжаю я как-то со своей измерительной фанаберией в одну из больниц, и там выясняется что нынче пригнали в операционную стаю новых репатриантов мужескаго полу на предмет превращения оных репатриантов в настоящих иудеев – в общем, групповое изъятие крайней плоти под водительством раввинов, должных прочесть над обновленным сыном обета соответствующее благословение. Было этих бедняг человек 20, возраста от семи до семидесяти лет, и откуда такую компанию чохом набрали – мне было выяснять недосуг. Ну в общем, развели их по операционным, конвейер заработал, только отлетают куски плоти крайней, то тут, то там слышится благословение-браха, и вдруг из одной из мясницких всех оглушает рев хирурга : «Ахайот! (что на древнем еврейском означает «Сестры!») Срочно все сюда!». И сразу туда кинулись отовсюду медсестры с какими-то штуками, шприцами, инструментами. Ну, думаю, кому-то из этих ребят оказалось легче с душой расстаться, чем с крайней плотью. Но и научный интерес берет свое – в общем я туда тоже ломанулся, вроде как замеры делать. Вбегаю с IR-спектрометром наперевес, а хирург в это время стаскивает простыню с распростертого на столе мужика и гордо медсестрам заявляет: «Вы посмотрите, какой экземпляр мне достался!» А там – в-в-вах! – такое...

А вы говорите – enlargement... Ну хорошо, не говорите – думаете.