| |||
|
|
Маленькие голландцы Это будет ужасно жалостный репортаж. Жена моя Света - она очень любит животных. Особенно маленьких, которых все обижают. Покуда я ездил в Питер читать там рукописи Пушкина, Света обнаружила на улице кошку - хроменькую и кривенькую. Уж не знаю, кто ей глаз выел, но кошка, правда, ужасающей жалостности. Света ее принесла тогда в подъезд, и там, на лестничной клетке, соорудила ей такой вот домик (благо мы на пятом этаже живем, и мало кто это видит): Кошка жила в домике тихо - сжирала в день по три кило еды для животных и потихоньку отходила. Потому что до этого она потихоньку доходила, строго говоря. Но в последние дни стала вылезать из домика и даже тереться мордой о руки. Играть, правда, так и не научилась. Но вот вчера, когда я как раз разговаривал с Ларисой Ильиничной по телефону, раздался звонок в дверь. На пороге стоял председатель нашего жилищного товарищества - человек Иван. О нем я уже однажды писал, поэтому повторяться не стану. Вид у Ивана был недоуменный. Он указал рукой на кошкин домик и спросил: "Это - что? Это - кто?" Я спросил, поступали ли жалобы. Человек Иван ответил лаконически: "Поэтому я здесь". Люк на крышу был открыт, и с ног Ивана сочилась снежная жидкость. Явно никто на кошку не жаловался, а он просто вылезал на протекающую крышу, а по дороге поразился открывшимся ему зрелищем: Потом ему Света звонила и долго пытала насчет того, кто же жаловался. Но человек Иван, как римлянин, отвечал, что даже под пытками не расскажет об этом. Голос его дрожал от напряжения вранья. Дома у нас уже двое кошек имеется. Если кому-нибудь из эстонских друзей нужна вот такая жалостная кошечка - совершеннейшая калека, которую Света, тем не менее, поставит на три лапы (с четвертой у кошки проблема), пишите письма. А то заедят зверя злые гады и люди. Кошку эту зовут иногда Замарашкой, иногда Бедняжкой, а иногда даже и Золушкой. |
||||||||||||||