Из лекций по теории словесности (перечитывая Лотмана и с думой о России)
Мне не смешно, когда маляр негодный
Мне пачкает Мадонну Рафаэля,
Мне не смешно, когда фигляр презренный
Пародией бесчестит Алигьери.
Один из фокусов тут: уравнивание пародии и порчи, с одной стороны, и подвижного (поэма, музыка) и неподвижного (картина) - в параллель.
Харктерно, что движение от риторики к контексту идет именно как нисхождение от основного для Сальери примера (живопись, строгая фиксация, чисто пространственное искусство) через литературу (пространственно-временное искусство, текст все же есть в материальном виде) к совершенно временной музыке. И от порчи - через пародию (намеренное снижение) - к несчастному скрыпачу, который ни сном ни духом, а просто себе, что тот толстовский человечек в Люцерне - пиликает по мере сил. Ну и скрыпач этот, конечно, слепой, живет в мире чистых звуков.
Это - прелюдия к умертвию. Моцарт - с точки зрения Сальери - и есть пародия, то есть порча платоновской идеи Музыки, смешная обезьяна, почему-то все время печатающая на машинке исключительно Гомера и Данте. Слишком живой, чтобы быть гениальным.

А вы говорите - Тер-Оганян.