Чуть помедленнее
- Знаете, - спросил я сегодня хорошую студентку Ма Илун, - в чем разница между пролетариатом и рабочим классом?
Студентка не знала. Я тоже когда-то не знал, поэтому у меня были сложности с зачетом по научному коммунизму. А еще больше у меня было сложностей на экзамене по этому предмету.
Это был такой анекдотический выпускной экзамен, обычно комиссия не особо там зверствовала, тихо так дремала. Но в этот раз все было иначе.
А все потому, что был у нас один очень активный научно-коммунистический преподаватель.
Назовем его "Г.", хотя его фамилия действительно начиналась с этой буквы.
Он, в принципе, был местный, но учился в университете им. Жданова, а потом вернулся домой и начал тут какую-то неуместную на исходе советской власти кампанию по внедрению политграмоты. То ему разницу между рабочим классом и пролетариатом объясни, то опиши социальную принадлежность писателя Платонова в бытность его дворником...
И вот, значит, пришел Г. на экзамен. С похмелья, злой, помятый, в каком-то пуху. Сидит, перебивает студентов, задает идиотские вопросы, смущает мирную дрему комиссии.
Дошла до меня очередь. У меня был вопрос о мудрой национальной ленинской политике в СССР. Я, натурально, излагаю: в соответствии с решениями съездов и пленумов, включая внеочередные, национальная политика в СССР является очень ленинской и поэтому она зверски мудрая, как и в странах народной демократии. В отличие от национальной политики капиталистических стран, которая никак не сообразуется со съездами и пленумами и оттого не может называться ни ленинской, ни мудрой... Все идет как по маслу, и вдруг этот Г. хриплым похмельным голосом прерывает меня:
- А как же саамы?
"Ну вот, - думаю. - Какие еще саамы? Где саамы? Почему саамы?"
- А что, - спрашиваю, - саамы?
- А саамы, - отвечает Г., - это народ Севера.
- Отлично, - говорю, - это я знаю. Самоеды. Благодаря этой самой мудрой ленинской национальной политике, народы Севера почти поголовно грамотны, многие учатся в университетах, в том числе - имени Жданова, перешли на оседлый образ жизни и значительно расширили как свой рацион, так и культурный...
- Они вымерли, - каменным голосом сообщает мне Г. - Они в Норвегии не вымерли, в Финляндии тоже не вымерли. А в СССР - практически вымерли. Нет больше саамов. И как же это в свете национальной политики?
"Трах, - думаю, - тибидох. Во-первых, какие новости о саамах неутешительные... Во-вторых, что же мне ему отвечать-то?"
Вижу, комиссия тоже проснулась и прислушивается с недоумением. Понятно, что никакой идеологической диверсии на экзамене по научному коммунизму быть не может. Во всяком случае, не со стороны преподавателя научного коммунизма. А значит, на вопрос Г. должен быть какой-то правильный с точки зрения марксистско-ленинского учения и программы КПСС ответ. Но члены комиссии его явно не знают.
И я, главное, тоже не знаю. А Г. настаивает:
- Так что же? Как вы объясните комиссии вымирание саамов в СССР?
"Ну, - думаю, - была не была". И отвечаю:
- Ну, во-первых, они не вымерли, а растворились в каких-то других народах. Мудрая ленинская национальная политика ни фига не предусматривает обустройства для саамов унизительных резерваций с беспошлинной торговлей табаком, алкоголем и организацией игорных домов. Напротив, она исходит из всяческого поощрения права саамской нации на самоопределение вплоть до растворения. А во-вторых, это еще проверить надо, вымерли они или что. Может, просто как раз откочевали на время переписи от греха.
- Ответ, - говорит Г., - принципиально неверный.
И погружается в торжествующее молчание. И комиссия тоже молчит в недоумении.
Она молчит некоторое время, а потом отпускает меня с "четверкой". И я курю в коридоре, когда туда же устремляется покурить Г.
Я подхожу к нему и спрашиваю:
- Так что же саамы?
- Какие саамы? - переспрашивает меня Г., уже мысленно находящийся на полпути к первой бутылке пива.
- Народ такой, - говорю. - Вы меня о них только что спрашивали. Почему они в СССР вымерли несмотря на мудрую ленинскую национальную политику. А в Финляндии и Норвегии катаются на оленях своих, как сыр в масле. И я не знал ответа. Так как правильно отвечать?
Мучительный спазм прошел по лицу Г. Это была гримаса отвращения к человеку, который заканчивает университет, но не знает простейших вещей. Гримаса глубокого сомнения в перспективах построения коммунизма с таким человеческим материалом. Гримаса недоверия к миру, который порождает столь глухих к диалектическому познанию ослов.
Г. стряхнул пепел на пол и сообщил мне правильный ответ:
- Это объективный процесс.