|
|
Пишет rms1 (![[info]](http://lj.rossia.org/img/userinfo.gif){kind=small} rms1)@ 2003-04-12 21:45:00 |
 |
|
 |
|
|
|
|
|
|
 |
|
 |
200 лет вместе: былое и думы
Продолжение вот этого. Тут, впрочем, следует признать, что аналогичное высказывание может быть произнесено и чистокровным руским, волею судеб работающим в «прибыльном месте» - ну там в банке, при нефте или на телевидении. Выглядело примерно бы так:
Представитель русского образованого сословия, всё равно, закончил он курс Университета или нет... всегда насторожившись живёт он между евреями, и всегда их непримеримый враг, если только слово «враг» способно достаточно выразить ту степень ненависти к евреям, до которой доходит его ненависть.
Оговоримся: это собственно не ненависть к отдельным евреям, с которыми судьба сталкивает образованого русского. Отдельных евреев он в большинстве случаев только презирает, считая вообще еврейский народ наглым, изворотливым, бездарным. Некоторых, быть может, даже любит. Он ненавидит еврейство вообще, еврейские деньги, славу и могущество еврейского народа, его значение среди иных народов. Еврейство представляется ему тем колоссальным мохнатым зверем, который раздавил его своей пятой и не съедает только потому, что считает слишком мелкой добычей. Далее под это можно при желании подвести базу, ну там:
Он видит в еврействе... первопричину той тяжёлой раны... которая сочилась кровью и тогда, когда по блату взяли в Университет не его, а сынка еврея-ректора, и тогда, когда его не хотели принять в помошники присяжного повереного, и тогда, когда родители еврейской девушки, которую он наметил себе в жёны, встретили удивлением его предложение. Эта рана никогда не подживает. То есть внимательный анализ показывает что в обеих случаях мы имеем дело с иррациональными чувствами, прикрываемыми соотвествующмим исторической эпохе рациональными обьясенениями. Тут просматривается ряд интересных выводов. В ксенфобии мы имеем дело со спасительным для национального выживания иммунитетом к чужому, причём проявляется это как иррациональное, почвеное, дионисийское начало, "цветушая сложность". С другой стороны, противостояшая культура (политкорректность, терпимость, интеллигентность)отражает "волю к смерти" и порождается страхом перед иррациональным, желанием решить любую проблему «разумно», иными словами, аполлинистическим началом, "плодоносной простотой". Это во многом обьясняет эстетику, харатерную для обоих течений.
Продолжение вот этого. Тут, впрочем, следует признать, что аналогичное высказывание может быть произнесено и чистокровным руским, волею судеб работающим в «прибыльном месте» - ну там в банке, при нефте или на телевидении. Выглядело примерно бы так:
Представитель русского образованого сословия, всё равно, закончил он курс Университета или нет... всегда насторожившись живёт он между евреями, и всегда их непримеримый враг, если только слово «враг» способно достаточно выразить ту степень ненависти к евреям, до которой доходит его ненависть.
Оговоримся: это собственно не ненависть к отдельным евреям, с которыми судьба сталкивает образованого русского. Отдельных евреев он в большинстве случаев только презирает, считая вообще еврейский народ наглым, изворотливым, бездарным. Некоторых, быть может, даже любит. Он ненавидит еврейство вообще, еврейские деньги, славу и могущество еврейского народа, его значение среди иных народов. Еврейство представляется ему тем колоссальным мохнатым зверем, который раздавил его своей пятой и не съедает только потому, что считает слишком мелкой добычей. Далее под это можно при желании подвести базу, ну там:
Он видит в еврействе... первопричину той тяжёлой раны... которая сочилась кровью и тогда, когда по блату взяли в Университет не его, а сынка еврея-ректора, и тогда, когда его не хотели принять в помошники присяжного повереного, и тогда, когда родители еврейской девушки, которую он наметил себе в жёны, встретили удивлением его предложение. Эта рана никогда не подживает. То есть внимательный анализ показывает что в обеих случаях мы имеем дело с иррациональными чувствами, прикрываемыми соотвествующмим исторической эпохе рациональными обьясенениями. Тут просматривается ряд интересных выводов. В ксенфобии мы имеем дело со спасительным для национального выживания иммунитетом к чужому, причём проявляется это как иррациональное, почвеное, дионисийское начало, "цветушая сложность". С другой стороны, противостояшая культура (политкорректность, терпимость, интеллигентность)отражает "волю к смерти" и порождается страхом перед иррациональным, желанием решить любую проблему «разумно», иными словами, аполлинистическим началом, "плодоносной простотой". Это во многом обьясняет эстетику, харатерную для обоих течений.
