Пишет Сергей Лысиков: «Завод. Проходная. Подъезжает директор на большом джипе. Шофёр помогает надеть пиджак, подносит до вертушки портфель. Далее его встречает начальник охраны предприятия, чтобы проводить до лифта. Вот что это: вежливые люди или холуйский менталитет, замешанный на страхе попасть под сокращение?», - таким вопросом задается Лысиков. Вопрос из числа вечных. «Люди холопского звания сущие псы иногда – чем суровей наказание, тем им милей господа». Это – Некрасов. Есть одно признание у Пушкина… С отвращением к себе он говорит о мимолетном рабском чувстве, которое испытал при встрече с царем. Было, то есть, мгновение, когда он перестал быть личностью, потерял достоинство. Не ощущать себя равным другому, кто бы он ни был, пусть хоть трижды царь - значит вообще перестать быть человеком. Вот что с нами иногда происходит в присутствии сильных мира сего. Перестаешь быть человеком. В тебе просыпается маленькое животное. Оно скукоживается перед зверем, который заведомо сильнее. Подчинение хозяину леса переходит в преклонение перед ним. Так ты превращаешься в шестерку. Есть шестерки от рождения. Они и на свет появляются, чтобы подчиняться, бескорыстно служить пахану. Шестерка упивается своей близостью к нему. Есть люди, которых приятно волнует само созерцание большого начальника. Стоял близко, «видел, как тебя». Но эти же люди, когда начальник далеко, могут так же искренне его поносить и доносить на него. Так они мстят за свое унижение. Верный слуга – это только так говорится. Иногда никто не может быть таким опасным для господина, как верный слуга.
June 24th, 2017
01:04 am
Анатолий Стреляный: "Ваши письма"
https://www.svoboda.org/a/28569034.html
Пишет Сергей Лысиков: «Завод. Проходная. Подъезжает директор на большом джипе. Шофёр помогает надеть пиджак, подносит до вертушки портфель. Далее его встречает начальник охраны предприятия, чтобы проводить до лифта. Вот что это: вежливые люди или холуйский менталитет, замешанный на страхе попасть под сокращение?», - таким вопросом задается Лысиков. Вопрос из числа вечных. «Люди холопского звания сущие псы иногда – чем суровей наказание, тем им милей господа». Это – Некрасов. Есть одно признание у Пушкина… С отвращением к себе он говорит о мимолетном рабском чувстве, которое испытал при встрече с царем. Было, то есть, мгновение, когда он перестал быть личностью, потерял достоинство. Не ощущать себя равным другому, кто бы он ни был, пусть хоть трижды царь - значит вообще перестать быть человеком. Вот что с нами иногда происходит в присутствии сильных мира сего. Перестаешь быть человеком. В тебе просыпается маленькое животное. Оно скукоживается перед зверем, который заведомо сильнее. Подчинение хозяину леса переходит в преклонение перед ним. Так ты превращаешься в шестерку. Есть шестерки от рождения. Они и на свет появляются, чтобы подчиняться, бескорыстно служить пахану. Шестерка упивается своей близостью к нему. Есть люди, которых приятно волнует само созерцание большого начальника. Стоял близко, «видел, как тебя». Но эти же люди, когда начальник далеко, могут так же искренне его поносить и доносить на него. Так они мстят за свое унижение. Верный слуга – это только так говорится. Иногда никто не может быть таким опасным для господина, как верный слуга.
Пишет Сергей Лысиков: «Завод. Проходная. Подъезжает директор на большом джипе. Шофёр помогает надеть пиджак, подносит до вертушки портфель. Далее его встречает начальник охраны предприятия, чтобы проводить до лифта. Вот что это: вежливые люди или холуйский менталитет, замешанный на страхе попасть под сокращение?», - таким вопросом задается Лысиков. Вопрос из числа вечных. «Люди холопского звания сущие псы иногда – чем суровей наказание, тем им милей господа». Это – Некрасов. Есть одно признание у Пушкина… С отвращением к себе он говорит о мимолетном рабском чувстве, которое испытал при встрече с царем. Было, то есть, мгновение, когда он перестал быть личностью, потерял достоинство. Не ощущать себя равным другому, кто бы он ни был, пусть хоть трижды царь - значит вообще перестать быть человеком. Вот что с нами иногда происходит в присутствии сильных мира сего. Перестаешь быть человеком. В тебе просыпается маленькое животное. Оно скукоживается перед зверем, который заведомо сильнее. Подчинение хозяину леса переходит в преклонение перед ним. Так ты превращаешься в шестерку. Есть шестерки от рождения. Они и на свет появляются, чтобы подчиняться, бескорыстно служить пахану. Шестерка упивается своей близостью к нему. Есть люди, которых приятно волнует само созерцание большого начальника. Стоял близко, «видел, как тебя». Но эти же люди, когда начальник далеко, могут так же искренне его поносить и доносить на него. Так они мстят за свое унижение. Верный слуга – это только так говорится. Иногда никто не может быть таким опасным для господина, как верный слуга.
10:29 am
Казарма
Борис Херсонский
Одним из проявлений особого отношения к одесситам у полковника К-ва был обычай ставить одесситов на круглосуточные праздничные дежурства по казарме. То есть - все пей-гуляй, а одессит - не гуляй, а просто - пей.
Мне и коллеге поставили дежурство на 7-8 ноября. Не Бог весть какой праздник, но мы привыкли отмечать его в компании тостом: "За столетие советской власти, чтобы мы все до него дожили, а она - нет". А теперь мне предстояло провести двое суток с условным коллегой. Условным потому. что он давно (или никогда) не работал врачом. По-моему он служил по телевизионной части. Не уверен. Но вот пил коллега добросовестно.( Read more... )
This entry was originally posted at http://robofob.dreamwidth.org/326406.htm