Юрий Рудис's Journal
[Most Recent Entries]
[Calendar View]
[Friends View]
Monday, July 21st, 2003
| Time |
Event |
| 4:05p |
Германа оказывается по телевизору показывали, а я удивлялся, чего это на него проклятия посыпались.
Так что я Хрусталева я не смотрел, но в отличии от Горчева, не по идейным соображениям. И, конечно, тоже хочу высказаться. Вот поэзия должна быть глуповата, естественно. А журналистика фатально, например, поражена легким кретинизмом. Какая, казалось бы, разница между этими профзаболеваниями? Такая, что Герман написал свою умную-глупую статейку и, скажем, журналист написал в ответ свою умную-глупую статейку, в которой попинал Германа, на том они и расстались навек. 0:0. после чего Герман отправился снимать кино, а журналист растворился в вечернем воздухе, искренне веря, что в своей зачмыренной газете он делает Дело в отличии от жалкого шестидесятника. Вот и вся разница. | | 4:11p |
В подполе водица талая,
на гайтане медный крест.
Ах, душа моя усталая,
как тебе не надоест
узнавать людей по запаху?
Здесь трава, который год,
как на кладбище распаханном,
слишком сочная растет,
и какой-нибудь потерею
каждый переулок пуст.
Генерал от инфантерии
все покусывает ус.
Над бревенчатой фортецией
бьют часы двенадцать раз.
Мне бы, Катенька, в Венецию,
скучно в праздники у нас.
***
Из набокова железнобокого
виадуковый гнутый тугой
задувает меня одинокого
золотой выгибает дугой
на отгадки находки в два голоса
чтоб по клавише каждой успеть
на стекле только точки и полосы
комариная легкая смерть
что на пыльном майдане агукая
под ладонь подставляет щеку
да цветет шестидневной разлукою
на осиновом гибком суку
чтоб таращась в ольшанник мерещиться
не родным и знакомым своим
только месяцу и полумесяцу
превращяясь к полуночи в дым
и оставшись соломы охапкою
вспоминать уходящий во мглу
храм Николы под медною шапкою
и аптечный киоск на углу.
***
Мокнут стены караван-сарая,
ветер за воротами Кремля.
До чего ты тяжела,сырая,
теплая московская земля.
С пылу жару катятся баранки.
воробьи пьют вересковый мед.
Мертвая старуха спозаранку
за стеной пляшет и поет.
Хорошо ей пляшется, поется,
но назад дороги не найти,
свято место пусто остается
на Великом шелковом пути.
И не будет ничего другого,
сорок дней, как сорок тысяч лет.
Долог путь от Вологды до Гдова
за луной пылающей, след в след. |
|