|
|
Пишет satanovsky (![[info]](http://lj.rossia.org/img/userinfo.gif){kind=small} satanovsky)@ 2006-02-15 13:53:00 |
 |
|
 |
|
|
|
|
|
|
 |
|
 |
О качестве американских переводов русской поэзии, №1
(Отвечаю на вопрос юзера![[info]](http://lj.rossia.org/img/userinfo-lj.gif)
999999@lj о качестве переводов в американской антологии
«Crossing Centuries: The New Generation In Russian Poetry» под редакцией Джона Хая и Эда Фостера.
Вот один перевод из Яна Сатуновского. Переводчик известный - Джон Кейтс.
Сначала см. оригинал:
Мне говорят:
какая бедность словаря!
Да, бедность, бедность;
низость, гнилость бараков;
серость,
сырость смертная;
и вечный страх: а ну, как...
да, бедность, так.
Казалось бы - трудно найти более лёгкое для перевода стихотворение.
Ан нет, Кейтс не асилил! Читаем перевод:
They say to me:
what poverty of words, of words!
Yes, poverty, poverty,
The meanness, rottenness of barracks.
grayness,
deathly wheyness;
and eternal fear, and how.
Yes, poverty, now
Переводим обратно:
Мне говорят:
какая бедность слов, слов!
Да, бедность, бедность;
низость, гнилость бараков;
серость,
смертельнaя сыворотка;
и вечный страх: ещё как(ой).
да, бедность, теперь.
Спрашивается:
1. Зачем менять «бедность словаря» на удвоенную «бедность слов»? Это переносит акцент с лексической бедности на неспособность самих слов описать данную реальность.. Ясно ведь, что Сатуновский отвечает на критику бедности его собственной лексики.
2. Откуда взялась сыворотка? Почему не dampness - сырость? Неужели Keйтс усмотрел в сЫрости – отходы сЫра?
3. Зачем менять намёк «а, ну как… (убьют, понятное дело) на бессмысленную попытку возведения страха в превосходную степень (он и так - вечный, куда уж дальше)? Ради рифмы? Ведь можно было выкрутиться с меньшими потерями-
They say to me:
what lexical poverty!
Yes, poverty, poverty,
The meanness, rottenness of barracks.
grayness,
deathly dampness;
and eternal fear: what if tonight...
yes, poverty, and that's why
(продолжение следует)
(Отвечаю на вопрос юзера
999999@lj о качестве переводов в американской антологии «Crossing Centuries: The New Generation In Russian Poetry» под редакцией Джона Хая и Эда Фостера.
Вот один перевод из Яна Сатуновского. Переводчик известный - Джон Кейтс.
Сначала см. оригинал:
Мне говорят:
какая бедность словаря!
Да, бедность, бедность;
низость, гнилость бараков;
серость,
сырость смертная;
и вечный страх: а ну, как...
да, бедность, так.
Казалось бы - трудно найти более лёгкое для перевода стихотворение.
Ан нет, Кейтс не асилил! Читаем перевод:
They say to me:
what poverty of words, of words!
Yes, poverty, poverty,
The meanness, rottenness of barracks.
grayness,
deathly wheyness;
and eternal fear, and how.
Yes, poverty, now
Переводим обратно:
Мне говорят:
какая бедность слов, слов!
Да, бедность, бедность;
низость, гнилость бараков;
серость,
смертельнaя сыворотка;
и вечный страх: ещё как(ой).
да, бедность, теперь.
Спрашивается:
1. Зачем менять «бедность словаря» на удвоенную «бедность слов»? Это переносит акцент с лексической бедности на неспособность самих слов описать данную реальность.. Ясно ведь, что Сатуновский отвечает на критику бедности его собственной лексики.
2. Откуда взялась сыворотка? Почему не dampness - сырость? Неужели Keйтс усмотрел в сЫрости – отходы сЫра?
3. Зачем менять намёк «а, ну как… (убьют, понятное дело) на бессмысленную попытку возведения страха в превосходную степень (он и так - вечный, куда уж дальше)? Ради рифмы? Ведь можно было выкрутиться с меньшими потерями-
They say to me:
what lexical poverty!
Yes, poverty, poverty,
The meanness, rottenness of barracks.
grayness,
deathly dampness;
and eternal fear: what if tonight...
yes, poverty, and that's why
(продолжение следует)
