"Один день" был настолько тщательно отредактирован в "Новом мире", что это фактически коллективное творчество, об этом многие подробно писали. Серьезной правке были подвергнуты и последующие вещи, когда они еще предназначались для публикации в СССР. А вот когда гений разорвал цепи и стал возвращаться к первоначальным редакциям, тогда и пошел праздник для филологической души.

Отредактированный жеребец называется мерином. Мерина как ни редактируй, жеребцом он не станет.

Реальность, однако, вправе не соответствовать красивому афоризму. Есть хрестоматийные примеры писателей, созданных редакторами: Томас Вулф, например, или Рэймонд Карвер.

Увы, я и русскую-то литературу плохо знаю. В ней такое есть? А эти примеры для меня - из нечитанной хрестоматии.

Вот не бей ногами: строго - совсем строго говоря - таким мог бы стать Поповкин для "М&М". Если, разумеется, можно было бы вернуть цензурную вырезку, не по вине журнала "Москва" состоявшуюся.

Готов тебе поверить. Но все равно тогда нельзя было бы сказать, что писателя Булгакова сделала редактура. И что Солженицына сделала редактура - пардон, не... не до конца верю. Единственный документ, который меня убедил бы - это вариант до редактуры и после. Ну, с указанием, что это не автор переработал, а редакторы переписали.

В русской литературе я таких примеров не помню (положительных, отрицательных хватает), за исключением как раз упомянутого Солженицына, редактура которого подробно документирована. А теперь институт редактуры и вовсе отмер.

К сожалению или к счастью? (*немного оффом*)

Если мы о "Денисыче", то не подлежит сомнению, что к счастью, поскольку окончательная форма ему придана именно в "Новом мире", и даже хулители классика (я в т. ч.) сходятся на том, что это - лучше и читабельнее всего прочего драгоценного наследия.

Я все же больше оффом, про "как институт" и "на русском".

Если в целом, то, конечно, к сожалению. Если бы у кого хватило вкуса и авторитета выкинуть, скажем, из "Войны и мира" Платона Каратаева и заключительную философему, в России стоял бы памятник великому редактору. А Достоевский - еще более яркий случай, вторую часть "Идиота" просто сжечь надлежало.

Второй эпилог? оооо, это уууу. (с)

...а в ХХ-м у нас? Меня, например, не оставляет ощущение, что "Бочкотара" и "Остров Крым" написаны двумя разными людьми; впрочем, видимо, ткань такая, что редакторские манипуляции над ней вылезают на нее, нет?

С Аксеновым мы было одно время дружны, а сейчас он вообще в неважной ситуации, так что я пока воздержусь. Но ваши замечания небессмысленны.