Сильва, если оставить в покое, наконец, Михалкова. То дальше (у меня лично) вот что получается:

Я очень не люблю Маяковского, но очень люблю некоторые его стихи.

Я очень люблю прозу Бунина, а стихи Бунина не люблю совсем.

Я совершенно ничего не понимаю у Набокова, кроме одного великолепного стихотворения.

Я считаю И. Эренбурга - негодяем, но у него есть гениальные стихи.

И это можно продлжать до бесконечности. Потому что это всё неправильно.

Человек, который написал "Я помню чудное мгновенье", а затем в письме Соболевскому о Керн написал извстно что - как называться только может? Подлецом. Не так ли?

Но я его очень люблю. И за это стихотворение в том числе. И за дуэль, которая была продиктована истерикой по моему же мнению.

Если Толстой называет Шекспира ничтожеством, то мне лучше скромно промолчать. А я начинаю с ним полемизировать.

Люди ушли в прошлое - далеко ушли. Нам всё кажется, что они с нами рядом, и мы с ними можем спорить.

Когда мы уёдём так далеко в прошлое, о нас, что скажут?

Допустим обо мне: " Мой прапрадедушка был графоман, алкоголик, многожёнец и пустой фантазёр". Но пока я жив, я ему отсюда отвечу: "А ты, мой милый потомок, в моей шкуре побывал?", - ну что-то в этом роде.

Михаил, так и я о том же. Многие поступки людей продиктованы подчас неведомыми нам обстоятельствами, сиюминутными или эпохальными. И деятельность далеких нам людей всё-таки нельзя осуждать с такой категоричностью и с позиций сегодняшнего дня, а тем более оскорблять цвет нации последними словами.

Да, эти люди ушли далеко в прошлое, но часто прослеживается и такая мысль: человеческая природа, в основных проявлениях, не меняется тысячелетиями. И бывает так, что почти забытый современниками предок, да хотя бы пусть – Эразм Роттердамский, ближе по своим жизненным установкам, чем прогрессивный современник.