Отгремели новогодние салюты, и пришла пора вернуться к обсуждению серьёзных вопросов исторической науки. На этот раз речь пойдёт о некоторых проблемах профессионально-исторического сообщества в современной России.

Несколько предварительных замечаний. Во-первых, я не буду сейчас говорить о тех проблемах исторической науки, которые связаны с общим положением в стране и состоянием современной отечественной науки в целом (недофинансирование, уход кадров (особенно молодых) и т. д.), равно как и о её "вечных" проблемах (работа историков "под заказ", необъективность в силу какой-либо предвзятости и т. д.) - это всё итак понятно и обсуждать это неинтересно. Не будет сейчас речи и о широком распространении исторического фричества (эту проблему я в своём ЖЖ поднимал неоднократно. Последний раз в этом посте. Там же ссылки на предшествующие посты по этой тематике) - эта проблема в данном контексте неактуальна ибо не смотря на перипетии и системный кризис отечественной исторической науки, о котором у меня пойдёт речь, сообществу историков-профессионалов (проблемам которого и посвящён этот пост) удалось не допустить проникновения фриков в свои ряды (случаи, когда тот или иной "формальный" профессионал скатывался до уровня фрика [пока, во всяком случае], к счастью, немногочисленны и в силу этого какой-то особо серьёзной проблемы для исторической науки не представляют). У меня сейчас речь пойдёт о некоторых "внутренних" проблемах исторической науки.

Во-вторых, я не претендую на какое-то исчерпывающее раскрытие темы. Мой взгляд [равно как и любой другой] субъективен и исходит прежде всего из моего собственного [довольно скромного пока ещё] опыта - я освещаю те проблемы, которые мне [по каким-то субъективным причинам] кажутся для современного российского исторического сообщества ключевыми.

В-третьих, поскольку я сам являюсь историком Древней Руси, ситуацию в современной российской исторической науке я буду освещать преимущественно в этой области. Я думаю, однако, что ситуацию, сложившуюся в современной историографии Древней Руси вполне правомерно экстраполировать на ситуацию в других областях исторической науки, ибо она везде примерно одинакова. Где-то чуть лучше, где-то - чуть хуже, но в целом везде будет примерно одно и то же.

Помня обо всём этом приступим. Итак:

1) Как я уже сказал выше, есть все основания утверждать, что современная российская историческая наука пребывает в состоянии системного кризиса, выхода из которого пока, увы, не намечается. Более того - он далеко не всеми (мягко говоря) историками осознаётся. А теми, кем осознаётся, зачастую осознаётся превратно, в силу чего не предлагается адекватных путей для его преодоления. В чём он выражается и каковы возможные пути выхода из него? Попробуем порассуждать об этом.

2) Все обычно констатируют, что российская историческая наука сейчас переживает процесс некоей "ломки" и "перестройки", связанный с падением [прежде для всех обязательной] марксистской идеологии, а точнее того, что под ней понималось в СССР. Но не все [точнее - практически никто] верно эти события осмысляют и, соответственно видят верные пути выхода из образовавшегося теоретико-методологического вакуума. Это приводит к

- фактическому упадку интереса к теоретическим проблемам. Как верно констатирует в своей статье об С. В. Юшкове и его творческом наследии тульский историк А. В. Журавель "Недавнее крушение большевистской идеологии подтвердило как нельзя лучше тот факт, что так называемая марксистская историография была таковой только по фразеологии, а не по существу: если бы теоретическое наследие марксизма действительно было существенно для руководящих фигур современной исторической науки, то они организовали бы ряд теоретических дискуссий, задачей которых была бы выработка адекватной теоретической базы. Однако в новейших работах историков средневековой Руси произошло лишь одно видимое изменение - исчезли ссылки на классиков марксизма-ленинизма, а никакого интереса к теоретическим проблемам докапиталистических обществ не видно вообще". И далее, применительно уже к ситуации конкретно в историографии Древней Руси, учёный констатирует: "Применительно к историографии Киевской Руси это означает, что ждать существенных изменений в теоретической базе не приходится. Стало быть, будут сосуществовать представления о дофеодальном периоде и крупном частном землевладении как основе феодализма, с одной стороны, и о феодализме в древней Руси, основанном на верховной княжеской или государственной собственности на землю, с другой, а поиски комплексного теоретического подхода, который бы позволил сойтись крайностям, так и останутся в лучшем случае уделом одиночек, которые так и не будут услышаны большинством". 

И не согласиться с этими словами сложно. Большинство современных работ по истории Древней Руси находятся в полном теоретическом вакууме - как их авторы понимают саму древнерусскую государственность, в каком сравнительно-типологическом ряду видят её место, как понимают общественный строй Древней Руси и т. д. и т. п. - они почти никогда не обозначают. Их работы находятся вне теорий полито- и социогенеза. Понятно, что такая ситуация ненормальна - без решения теоретических вопросов все конкретно-исторические построения повисают в воздухе. При этом наибольшая проблема в том, что это обстоятельство [в этом можно видеть своеобразную реакцию на повышенный интерес к "теоретическим" проблемам в советской историографии] далеко не всеми вообще осознаётся, что приводит к консервации нынешнего состояния господства в историографии сугубо "описательных" работ. 

- огульному [или чаще выборочному - при котором отрицаются достижения своих оппонентов, их учителей, или оппонентов своих учителей] отрицанию достижений советской историографии. Зачастую совершенно необоснованному и нередко комическому - когда на ниве обличения "проклятого совка" наиболее усердствуют те персонажи, которые в советское время были самыми рьяными певцами "развитого социализма". Такое массовое "превращение Савлов в Павлы" ничего кроме улыбки вызвать не может. И явно указывает на то, что таким гражданам историческая истина (равно как и фундаментальные вопросы теории исторической науки) до лампочки. Ещё более комическое впечатление производят некоторые граждане молодого поколения, которые на деле демонстрируют все худшие черты советской науки, а "в теории" постоянно обличают её. 

- заполнению возникшего вакуума каким-то вершками западных теорий и методик. К чему это приводит на деле хорошо показано в рецензиях А. В. Журавеля на недавнюю книгу А. П. Толочко (он хотя и украинец, но вышел из той же "постсоветской шинели", что и наши историки) о В. Н. Татищеве и его "Истории Российской" и П. В. Лукина на работу его ученицы Т. Л. Вилкул, посвящённой древнерусскому вечу и его отношениям с князем (скачать можно здесь).

Итак, подытожим сказанное в этом пункте: вместо серьёзного изучения вопросов теории исторической науки историки ныне предпочитают ограничиваться чисто описательными работами, огульным (и зачастую вызывающим усмешку) отречением от прошлого (при этом оставаясь, в сущности, на прежних позициях, из которых просто оказалось выхолощено их теоретическое обоснование ("марксизм")) и ухватыванием каких-то вершков сомнительных западных методик. Налицо теоретико-методологический вакуум и перспектив выхода из него пока не видно. Для начала было бы, видимо, неплохо чётко осознать его, но и с этим серьезные проблемы.

3) Раскол единого научного пространства на множество квазигрупп: научных коллективов, центров, школ и т. д., которые решительно не хотят замечать и слышать друг друга. Мне об этом как-то приходилось говорить на круглом столе, проходившем на историческом факультете Московского Педагогического Государственного Университета 14 сентября 2007 года (его материалы выложены здесь). Я на том круглом столе поднял проблему недостаточной координации и взаимосвязи между существующими на сегодняшний день научными школами на примере тех, которые заняты изучением Древней Руси.

При этом отношения между разными научными школами и центрами напоминают, зачастую, какое-то поле боя: их представители вместо плодотворного и конструктивного диалога смотрят друг на друга, зачастую, в "оптический прицел". Сопровождается это всё заклинаниями типа: "наука - это только то, что делаем мы, а вот то, что делают они - это чушь какая-то".

Всё это было бы смешно, если бы не было так грустно. Ибо это, во-первых, явно не способствует развитию науки, а во-вторых, создаёт серьёзные препятствия на пути реализации крупных научных проектов. Пока ситуация в исторической науке напоминает не круглый стол, а какое-то подобие салуна на Диком Западе. В области историографии Древней Руси ситуация видится особенно прискорбной. Как решать этк проблему сказать сложно. Пока налицо как тенденция к её усугублению, так и [в немногочисленных и весьма отрадных случаях] к преодолению. Какая из них со временем перевесит - покажет время. Видимо, решать её можно лишь одним путём - созданием неких форумов и площадок, которые могли бы стать доступны для учёных разных научных школ, центров, мировоззрений и т. д.

Некоторые шаги в этом направлении, кстати, были предприняты, что по-своему, логично именно молодёжью, а именно научным комитетом студенческого совета исторического факультета СПбГУ [в том числе и автором этих строк], который стал регулярно проводить два раза в год общероссийские форумы молодых учёных (мой отчёт об одном из таких форумов). Будем надеяться, что они помогут [особенно если другие ВУЗы последуют нашему примеру] новому поколению историков удастся успешно преодолеть этот раскол.

4) Кризис научной печати. Сейчас давно уже нет [реально существовавшей в советское время] проблемы быть напечатанным. Есть проблема быть услышанным. В советское время каждая публикация была событием в научной жизни, а сейчас её [будь она хоть трижды хорошей] могут просто не заметить - тиражи научной литературы упали, а количество наименований, напротив, резко выросло (всевозможные сборники ныне пекутся, как пирожки). Всё это помножим на кризис библиотечной системы (в советское время практически любая книга рассылалась по главным библиотекам страны, а ныне книги, в лучшем случае, поступают лишь в несколько центральных библиотек). Это приводит к тому, что многие (в том числе и самые авторитетные) учёные вынуждены одну и ту же статью печатать сразу в нескольких изданиях. Иначе её просто не заметят.

Как решать эту проблему? Я возлагаю некоторые надежды на "интернетизацию" - со временем все основные журналы и сборники будут размещаться в Интернете, что облегчит знакомство с публикуемыми там материалами. Плюс - необходимо определённое [возможно, довольно серьёзное] сокращение изданий и повышение научного уровня [и увеличение тиража] оставшихся (а вот с ним, увы, проблемы. В том числе и в самых авторитетных [с советского времени] журналах).

5) Резко усугубившийся [по сравнению с советским временем] разрыв между Санкт-Петербургом и Москвой с одной стороны и всеми остальными городами - с другой. Реально почти все научные исследования сосредоточены в двух названных городах (в первую очередь в СПбГУ, МГУ (в какой-то степени ещё в МПГУ, РГГУ и ещё паре ВУЗов) и соответствующих Ин-тах РАН), а "провинциальные" истфаки [за редкими отрадными исключениями] практически не занимаются [да, зачастую и неспособны практически] серьёзными научными исследованиями, а лишь ретранслируют некие [зачастую уже устаревшие и не отвечающему современному уровню] знания и представления.

Эта проблема [она не является проблемой собственно историков, скорее идёт по разряду "общих", но в силу того, что е не уделяется обычно должное внимание, решил вынести её на обсуждение] видится одной из самых непростых в своём решении. Вероятно следует создать какие-то механизмы для постоянного "повышения квалификации" преподавателей провинциальных ВУзов в СПбГУ, МГУ (и некоторых других ведущих московских и петербургских ВУЗах) и Ин-тах РАН.

Пока всё. Будут новые мысли - будут новые посты. Для начала, думаю, хватит для обсуждения и означенных проблем.

Кросс-пост в "Исторической кунсткамере".