tapirr

Статья скончавшегося недавно известного православного богослова Оливье Клемана


В ПОИСКАХ СМЫСЛА



Всё началось в августе 1940 года с великого одиночества, когда двадцатипятилетний брат Роже переехал из родной Швейцарии во Францию, на родину своей матери. Вот уже многие годы он мечтал о создании общины, в которой бы день ото дня претворялась в жизнь идея примирения христиан, «где реально существовала бы доброжелательность сердца и где основой всего была бы любовь». Желая погрузиться в пучину человеческого отчаяния, он в разгар мировой войны поселился в бургундской деревушке Тэзе, в нескольких километрах от демаркационной линии, разделившей Францию надвое. Там он стал прятать у себя беженцев, в частности евреев, знавших, что его дом может послужить им укрытием при побеге из оккупированной зоны.

Понемногу к нему присоединялись другие братья, и на Пасху 1949 года они связали себя обетом безбрачия и жизни в общине в максимальной простоте.

Каждую неделю в течение года молодёжь со всего мира приезжает в Тэзе на встречи, собирающие от воскресенья до воскресенья до шести тысяч человек более чем из семидесяти стран. С течением лет сотни молодых людей прошли через Тэзе. У источника веры они пытаются найти смысл своей жизни и готовятся к тому, чтобы, вернувшись домой, взять на себя то или иное служение.


Направление

Что меня потрясает, когда я приезжаю в Тэзе, – это момент, когда я вхожу в необъятную Церковь Примирения и вижу тысячи лиц.

Чем объяснить, что каждый год десятки тысяч молодых людей с пяти континентов собираются в Тэзе в непрерывном паломничестве, неделю за неделей?

В юности у человека особая жажда абсолюта. И мы видим, что сейчас молодые люди устремляются в монастыри. В поисках Бога? В монастыре они сразу чувствуют какую-то тайну, мир, глубину, всё то, чего нет в обществе, где мы живём. Мне вспоминается встреча с великим кинорежиссёром Тарковским, который говорил: «Вызов нашей эпохи – в том, что человек остаётся загадкой, и пусть не думают, что всё просто, что всё уже объяснено и что всё объяснимо». Важно, чтобы были такие люди, книги и места, которые ставят вопрос о тайне бытия, о тайне Бога.

Но задать вопрос – это ещё не всё. Вспомним, как Лакан говорит: человека определяет то, чего ему недостаёт. А раз «то, чего недостаёт», то и желания также определяют человека. Желание – это одновременно и осознание недостающего, и порыв. Но ответ – есть; он в свидетельстве, которое несёт нам община Тэзе. Это свидетельство не требует какой-то особой посвящённости, оно доступно всем. В этом мире – в мире, который вроде бы не взрывается, хотя и чреват внутренним взрывом, отсутствием смысла, – молодые находят в Тэзе ответ, направление жизни.

С одной стороны, молодых людей здесь выслушивают – бескорыстно, что крайне важно для них. И в то же время, отправляясь в Тэзе, они жаждут услышать что-то определённое, что-то пережить. Часто они приезжают потому, что друзья говорят им об общине, а дружба в наше время – одна из самых важных вещей: она помогает открыть веру. Некоторые молодые люди и не знают иной христианской вести. И тут они слышат о Тэзе, и не только во Франции, но и далеко за её пределами, а сейчас – всё больше и больше на востоке Европы. О Тэзе говорят как об удивительном месте, месте международных встреч, месте молитвы, как о чём-то, выходящем за рамки привычного, – и люди приезжают увидеть всё своими глазами, и это захватывает: невозможно остаться безучастным в Тэзе.

Тут особенная молитва – очень простая, как некое ученичество для молодых людей, которые никогда, быть может, не молились – по крайней мере, сознательно (ведь любой человек молится, так или иначе). У нынешнего молодого человека голова работает на полной скорости: там мелькают идеи и системы, желания и стремления, которые ему навязывают средства массовой информации. Но пространство сердца – новая земля, и так важно умиротворить разум, чтобы можно было услышать молитву. Когда слова звучат преждевременно, слишком рано – это обычно всё та же болтовня, которая добавляется к бесконечной болтовне эпохи. Вот почему столь важно время молчания в молитве Тэзе, и молодые люди охотно включаются в него. Молитва проникает в молчание, и оно позволяет словам, когда они вновь возвращаются, быть словами, отличными от привычной болтовни. Мы живём в мире, где слишком много словесной информации, – но здесь такого нет, и это привлекает молодых. Ощущение тайны открывается как внутренний свет, и молодые люди этот свет предугадывают. Свет озаряет чьё-то лицо, и тогда видишь все другие лица в том же свете – вот великое чудо.

Молодёжь переживает в Тэзе не только опыт мира и глубокого молчания, но, в то же время, на этом фоне, – и опыт встречи и праздника. А встреча и праздник тем подлиннее, чем подлиннее мир и молчание. И вместе с общиной человек открывает в себе вдохновение, превосходящее запреты и табу. Его вводят в самую суть – и это меняет всё. В Тэзе нет нравоучений. Здесь – мужественная чистота: люди чистоты, которые в то же время живут в полноте своего мужества. Для молодых людей это потрясающий пример. Они жаждут чистоты, порой не зная об этом, – а чистота формирует личность. Именно этого ищут в Тэзе, вне всякого морализма, и это важно.

Еще привлекает сюда, конечно же, умиротворяющая красота. Люди живут в мире, где искусство часто жестоко, где нередко жестока музыка, где восторгаются телом, которое в то же время теряет всякий смысл. Тогда как в Тэзе есть то, что Дионисий Ареопагит называл «красотой общины». Он говорит в своём трактате «О Божественных именах», что красота есть имя Божества и что эта красота творит всё во всём, тогда как красота, принятая в современном обществе, в основном – красота исступления и обладания, с элементом чего-то почти магического. Молодые люди находят в Тэзе красоту – глубокую, умиротворяющую, тихую: в песнопениях, простых и прекрасных, в иконах, в лицах. Нет ничего прекраснее, чем лицо, озарённое доверием и нежностью. Тайна красоты и есть красота Бога.

Наконец, в мире, который становится одновременно и всё более разделённым, и всё более однородным в коллективной ненависти, молодые люди, приехав в Тэзе, переживают опыт единства в многообразии, и это - ответ на их самые глубокие чаяния. Есть границы, но в то же время есть и ощущение вселенной как нашего общего дома: всё больше и больше молодых людей путешествует из конца в конец Европы и по всему миру, – вселенная становится чем-то более конкретным. В Европе, которая объединяется, в мире, который объединяется, возникают всевозможные судорожные движения, которые называют «судорогами идентичности», когда каждый, боясь всеобщей унификации, утверждает свою неповторимость, и чаще всего делает это за счёт другого. Но Тэзе привлекает тем, что тут есть «вселенскость», – и в то же время сохраняется «особость» каждого. Тут ни от кого не требуют отречения от национальной или конфессиональной принадлежности; напротив, всё это остаётся, и этим люди обогащают друг друга и учатся принимать самих себя. Молодые христиане могут пережить это единство в многообразии. Опыт воинстину небывалый в нашем мире. Нам нужно сегодня пойти дальше как отвлечённого универсализма, так и закрытого воинственного стремления обособиться.



Дар слышания

Мы живём в обществе, где очень мало слушают. Люди говорят, но слушают других лишь при условии, что им тоже дадут слово в свою очередь: это игра монологов. Остаётся лишь пойти к психоаналитику. Нам надо понять, какова связь между бессознательным и реальностью сверх-сознательного, того в нас, что нацелено на поиски смысла. На самом деле, в бессознательном есть не только биологическое подсознательное – космическое или связанное с судьбой человека от его детства (как это открыли Фрейд и Юнг), но есть и сверхсознательное (как об этом говорят экзистенциальные психологи, такие как Франкл), жаждущее смысла, устремлённое к тайне. Наконец, особенно после сорокалетнего порога, о чём говорит Юнг, и даже раньше, – источник невроза часто не религия, но отсутствие смысла или отсутствие религии в глубоком понимании слова. Можно сказать, что это Христос ждёт в глубине сердца, готовый дать смысл нашему существованию. И понемногу, если мы живём духовной жизнью, сердце открывается. Оно только этого и хочет. Вот почему молодым людям нужен кто-то, кто способен их принять, кто-то, по-настоящему свободный – в своей доброте, в своей молитве, в целомудрии и способности принимать людей бескорыстно. Так редко любовь бывает бескорыстной, чаще она ищет удовлетворения – когда любят, чтобы быть любимыми; иногда она – только чувственная, порой – даже хищная. Монахи могут жить бескорыстной любовью, открытой тайне Бога и тайне личности; возможно, именно это привлекает молодых.

Кроме того, в нашем обществе, бесспорно, есть кризис отцовства. А монах, даже совсем молодой, – возраст тут роли не играет – это как отеческое присутствие. Он отделён от обычных страстей – и в то же время он предлагает гостеприимство. Молодые люди к этому очень чувствительны. Они ищут духовного отцовства – чтобы жить и найти смысл; они ищут людей, которые были бы воплощением этого смысла, с кем можно глубоко говорить о себе и о том, что тревожит. Молодым нужно чьё-то присутствие: бескорыстное, ничего не требующее, когда их просто готовы выслушать. Таким образом братья Тэзе, которым молодые люди могут открыть сердце – а в наше время так редко можно поговорить о самом главном, – совершают очень важное служение.


Живое христианство

В Тэзе мало говорят о грехе, – и это меня радует. Ибо для молодых людей, ничего не знающих о христианстве, христиане – это те, кто говорит: «Вы грешники». Навязчивая тема для всех реакционеров нашего времени – разговоры о том, что у молодых людей нет ощущения греха, – а это совсем не так.

Есть «невинность бытия», которую христианство отбросило в определённый период истории, – и нужно вновь обрести эту невинность и вернуть её молодым, чтобы они осознали, что реальность греха – не то, что обычно думают, а что люди переживают как знакомое состояние.

Грех – тайна разделения. Это чувство, что Рай так близок к нам: в красоте мира, во взгляде доверия, в восхищении любви, – и в то же время этот Рай совершенно утерян; большая любовь может кончиться ничем и потерять всякую ценность для другого; взгляд, наполнявший меня жизнью, вдруг застывает, или я сам закрываю глаза умершему. Мы можем бродить по необычайно красивой земле, исполненные радости, и вдруг нападёт грусть от впечатления, что этот, столь прекрасный, мир не есть личность, принимающая жизнь: он обречён на смерть. Рай близок, а войти туда я не могу. Я пытаюсь войти обманом, с помощью наркотиков, например, но не попадаю туда, а просто схожу с ума, или же себя убиваю – и меня находят мёртвым от передозировки в незнакомом квартале, когда мне тридцать лет. Таково состояние греха, и молодые глубоко это чувствуют. Когда говорят об Одиночестве, тоске, отчаянии, они хорошо понимают: таково состояние греха. Потому они и едут в Тэзе.

Вот почему, когда мне говорят, что у молодых нет чувства греха, я отвечаю, что это неправда, что они сыты по горло всеми этими разговорами о плотском грехе. Язык разрешений и запретов тут не годится. Скорее нужно говорить о смысле, нужно говорить о позитивном. Когда задан смысл, когда есть позитивное – можно помочь другим понемногу менять свою жизнь. Но не тогда, когда создают впечатление, что христианство – это закон и нравоучения. Христианство – не морализирование: это порыв, это огонь! Как пишет Пастернак в своём романе: именно тут жизнь достигает «своей самой горячей степени интенсивности».

Надо действительно знать, как поддержать молодых людей и в их бедности и в их порыве, в их жажде сострадания, в их отвращении к загрязнению среды и к вопиющему неравенству Востока и Запада, Севера и Юга, в их стремлении ко вселенскости. И тогда понемногу можно им рассказать о тайне Христа и о тайне Святого Духа как о силе жизни, творения и любви, преображающей состояние греха, утешающей в тревоге и печали.

Христианин – это человек, который живёт в радости о том, что любовь сильнее смерти, что мы уже не заперты в темнице пространства и времени, запечатанной смертью! Смерти больше нет! Всегда есть путь, быть может, трудный, иногда полный боли, но всегда ведущий к Воскресению. В Тэзе молодёжь открывает для себя живое христианство.

из книги «Тэзе. Земля доверия и надежды»

О его книге:
Рим. Взгляд со стороны
Православное восприятие идеи первенства римского епископа