Самый нормальный православный правозащитник - Евфросиния Керсновская (1907-1994). Её редко вспоминают вообще, не числится она ни в пантеоне правозащитников, ни в православных святцах. Налицо классическое вытеснение из сознания неприятного факта. Норма всегда неприятна ненормальности, а Керсновская была не просто нормой, а нормой сохранившей себя. Советская власть целенаправленно уничтожала нормальное, и миллионы вполне нормальных погибли либо стали Солженицыными, Шаламовыми, Левитиными. Это все более-менее Иваны Денисовичи, которые прежде всего хотят выжить. Разумеется, среди правозащитников неверующих таких тоже - абсолютное большинство. Однако, то, что для неверующего - простительно, для христианина - позор. Жажда выживания несовместима с жаждой Воскресения.

Керсновская не выходила на площадь, не подписывала, не состояла. Она боролась за права человека не на Красной площади, а в норильских шахтах. Она боролась словом - ни разу не промолчала, когда начальство начинало лгать, заступалась за солагерников и сокамерников - не за друзей, ведь в лагерях друзей нет, а именно за людей как таковых. Но более всего она боролась самым убедительным способом - поведением. Объявить голодовку, добиваясь перевода из теплой больницы в шахту - лишь бы не участвовать в советской медицине, - ни один советский человек, будь он Солженицын или Сахаров, не пошёл бы на такое. Керсновская - пошла. При освобождении она отказалась получать заработанные на каторге деньги.

Советский человек - тот, кто восторгается успешным побегом, кто восторгается подвигом маршала, якобы с пулеметом отстреливавшегося от пришедших его арестовывать, для кого главное право человека - право не быть арестованным. Керсновская трижды приходила в НКВД, чтобы её арестовали, отстаивая своё право не бояться, не бегать. Прямая противоположность поведению того же Меня, который десятилетиями лукавил на допросах, который даже опубликовал покаянное письмо, лишь бы иметь возможность лечить человеческие души. Мень отстаивал права пациентов и врачей, Керсновская - право быть человеком.

Безумное с точки зрения Совка поведение можно объяснить и тем, что Керсновская сохранила европейские представления о честности, аристократические - о чести, христианские - о свободе. Вряд ли полезно выяснять, какой фактор был решающим.. Важнее другое: как стать таким же. Ответ неутешителен: ни европейцем, ни аристократом, ни христианином не становятся. Ими рождаются. Христианин рождается не в роддоме, но от этого не легче, скорее наоборот. Самая глупая девчонка может зачать ребёнка от любого идиота, но ни красота, ни ум не помогут обрести веру, если Бог не даст. Право человека веровать не отменяет обязанности Бога оставить человека атеистом - иногда ради спасения этого человека, чаще - для спасения других от его возможного фанатизма.