tapirr

Алиса/ Neco z Alenky (Alice) 1987



У меня уже было здесь сообщение, посвящённое этому фильму.

Здесь: скриншоты-кадры из фильма

Теперь можно скачать и сам фильм  (см. ссылки ниже)

Фильм разбит на части. Каждая заархивирована.

Режисёр Ян Шванкмайер

Ян Шванкмайер обмолвился однажды, что кукла для него не просто игрушка, не бездушный реквизит - рукотворное существо, в котором брезжит какая-то потаенная жизнь:
«Куклы вросли в мое сознание, стали частью персональной мифологии. Я возвращаюсь к ним вновь и вновь, потому что чувствую тайную связь этих фигурок с потусторонним миром. Обращаюсь к ним за защитой, когда нависает беда. Создаю самодельных големов - чтоб они охранили меня от погромных атак реальности». </span>

Из чего прорастают чудеса? Из сора, конечно, из чего же еще: из тряпиц, деревяшек, проволочек. Из нехитрых оптических трюков. Из подсознательных бездн.
«Анимация – магия, аниматор – шаман», - заметил как-то Ян Шванкмайер.
Режиссер знает, о чем говорит: в его послужном списке - десятки мультипликационных короткометражек. Впрочем, есть в нем и ленты с участием живых актеров и «неигровое кино» и даже музыкальные клипы-абстракции. Разнородные опусы - фильмы, инсталляции, коллажи, керамика - в совокупности образуют самобытный и на удивление цельный авторский мир, диковинную коллекцию «Кабинета Яна Шванкмайра» (так британские почитатели пражского маэстро, братья Квэй, назвали фильм-подношение учителю).

В конце пятидесятых, выучившись на кукольника, Ян Шванкмайер начал ставить спектакли марионеток, рисовать абстрактные картинки, вступил в одну из чешских сюрреалистических групп. Навык «общения» с куклой, опыт постановщика и сценографа вертепных зрелищ оказали, несомненно, определяющее воздействие на кинематографическую практику Яна Шванкмайера. Уже дебютный фильм режиссера с показательным названием «Последний трюк»(1964) был межродовым гибридом пантомимы, анимации и трюкового кино. Живые актеры в идолоподобных масках (контрастный стык «живой» мимики и омертвелых личин) больше всего напоминали исполинских кукол. Они изображали двух эстрадных иллюзионистов, ведущих на сцене непримиримую профессиональную дуэль. Эта сшибка амбиций вела противников к неминуемому саморазрушению.
Следующая картина режиссера «Бах» (1965) – визуальный эквивалент короткой органной пьесы - была по сути дела одним из первых опытов создания абстрактного (еще не видео -) клипа. (Кстати, двадцать пять лет спустя, Шванкмайеру вновь пришлось делать клипы, точнее заставки-перебивки для канала MTV). Строгую мелодию Иоганна Себастьяна интерпретировали не мимы или танцовщики – мелькание выбоин в стенах пражских домов, узоры оконных решеток и дверных трещин.

В 1971 году режиссер снял «Джабервоков», одну из наиболее совершенных своих анимационных лент. Златокудрые красавицы из матового фарфора - антикварные куклы малолетних аристократок - предаются в кадре беззастенчивому каннибализму, чинно вкушая конечности свежесваренных пупсов. Шванкмайер спроецировал на экран больное подсознание «эпохи невинности», сделав акцент на теме инфантилизма: нерасчленимого единства жестокости и наива.

В середине семидесятых Ян Шванкмайер на время отошел от кинематографа (коммунистическая власть решила посильней «закрутить гайки»), обратился к изобразительным искусствам: стал выклеивать эпатажные коллажи, собирать по косточке остовы потешных монстров (для фиктивного музея естественной истории), на пару с супругой, художницей Евой Шванкмайеровой, принялся лепить, расписывать и обжигать горшки - керамических «головастиков». В восьмидесятые дряхлеющий режим «дал слабину» (а вскоре и вовсе рухнул, сметенный порывом «бархатной» революции). Режиссер вернулся в кино – в ранге еще притесняемого, но уже классика. Лучшие фильмы восьмидесятых - «Возможности диалога»(1982) и «Мужские игры». Автор экспериментировал в них с различными анимационными техниками («оживлял» профили, выложенные из разносортного хлама, играл податливым пластилином, сводил в одном кадре живого актера и мультипликационных «гомункулусов»).

С 1987 года в очередь с короткометражками он стал снимать полнометражное (но по прежнему «гибридное») кино. Перетолковал на свой лад «Алису» и «Фауста» («Лекция «Фауст», 1994), идеи маркиза де Сада («Конспираторы сладострастия», 1996) и народную страшилку («Отесанек»/"Полено", 2000).

Режиссер вымарывает из своего словаря понятие боли, оттого даже летальные финалы не кажутся в его фильмах «полной гибелью всерьез». Неотступное присутствие смерти, тем не менее, весьма ощутимо в выверенном мирке шванкмайеровского «балагана». Для Яна Шванкмайера смерть не просто биологический акт - субстанция запредельного, пропитывающая собой посюсторонний мир. Она прячется в остовах сотворенных им монстров, в «запчастях» человеческих тел (своих франкенштейнов он одаривает всамделишными стеклянными глазами и челюстными протезами).
Адептам «лирической» анимации (почитателям Иржи Трнки и Юрия Норштейна) опусы Яна Шванкмайера видятся искусством неблагостным и агрессивным. Да и сам режиссер кое в чем согласен с оппонентами:
«Время, в котором мы живем, принуждает поэта занять наступательную позицию – только так он может сберечь цельность своего мира. Потому мистификация и юмор (а вовсе не лирика) являются для меня наиболее предпочтительным оружием». Чешский трюкач жонглирует «запретными» мотивами (эрос-насилие-смерть), демонстративно преступает границы «приличий».

http://vaxa.ru/talk/viewtopic.php?t=147

 


посмотрите, оно того стоит