Роад мове (пт. 3): Bolina→Bezděčín, 5 июля 2013.
Это продолжение. Начало:
Июнь 2013, Таллин→Прага
3-4 июля 2013, Прага→Бенешов→Болина

Третий день начался с петухами. Даже и не помню, чтоб меня петухи когда-либо будили до этого. А тут сразу почувствовал себя простым человеком, к народу приближенным. Земля тёплая, сухо. Глаза открываешь — лес. Последний раз так было ещё в сыктывкарские времена, лет шесть назад. Ни палатки, ни спальника у меня никогда не было. И на этот раз я обошёлся без них. Вот, глаза открыл и вижу такое (фоткал ещё лёжа):





Встали, засобирались, как вдруг моего спутника (для простоты наречём ея Леной) кусает за руку клещ (по-чешски, предположительно, клэщ). Я его аккуратно оторвал от плоти и выкинул. Никто из нас и не вспомнил, что клещей необходимо хранить для экспертизы. Этот напиться не успел. Даже, наверное, толком и не прокусил. Позвонили в скорую, а там, мол: «в город, детки, воротитеся, да у врача проверьтеся». Шутки со клещами, все говорят, плохи. Я-то сам на измене — потащил за собой девку, загубил, думаю, молодую. Настроение сразу попортилось, сам ещё боюсь быть прокушенным где-нибудь в незаметном месте, типа заросшей своей головушки. Вообще, по лесам в жизни своей мотался я немало. Не как Шпиленок, конечно, но поболе сверстников, если не брать в счёт тех, кто ушёл в геологию. И клэщём кусаем не был ни разу. На плакатах и всякой прививочной агитации видал их многих, но в естественной среде обитания — никогда. В то же утро, на Лениной руке несомненно был клещ, Что ж делать? До ближайшего населённого пункта с врачом — местечка Чехтице — было девять с половиной километров.

Вышли, и я вновь увидал странное здание, занимавшее меня накануне.



По странной случайности вчерашние фотки его не попали в прошлый пост. Исправляюсь:







Пока из-за холма торчал только верх здания, я думал, что это часть тюремного комплекса. В такую вот сторону фантазия работала. Но когда стало ясно, что здание высокое, но не очень большое по площади, я передумал. На гугле видно, что рядом стоят фуры. Никаких подсказок о том, что это гугл лично мне не дал. Населённый пункт Zdislavice, кому интересно. Там, кстати, костница, судя по всему, есть, но о ней я узнал только что.

Ленок, вот, шагает, подгорюнившись.



А вокруг красоты — глаз не оторвёшь!







Остановка:



Афиши прямо на деревья клеют.



Танатос, брат Гипноса.





Овечки красивые. Последний раз так близко подходил к овцам ещё в том веке. Скотина и дикие животные, которых видишь, как правило, только на картинках, приводят меня в восторг. Красивые же!















Вот и прибыли в Чехтице.



Первым делом зашли на заправку, о докторах справиться. Там нам говорят, что, мол, в Чехтице таких нет, ближайший врач в Пельгржимове, а это ещё 28 километров. Я тут начинаю ваще напрягаться, потому что садиться на какой-либо транспорт в мои планы вообще не входило, до того момента, пока на войду в Вену.

Пошли дальше. Зашли в продуктовый магаз, ничего не купили — какой-то он был нехороший — вышли, и за углом нашли аптеку. А на ней написано, что в пятницу, 5 июля, она не работает. Выяснилось, что этот день — государственный праздник в Чехии, день Кирилла и Мефодия, выходной. Дом с аптекой был двухэтажным, и мне сразу закралась в голову мысль, что на втором этаже должен жить если не врач, то фармацевт. Не помню, стали мы звонить в дверь или нет, но от аптеки ушли несолоно хлебавши. Отправились на поиски автовокзала, слать Лену домой в Прагу.

Автобусная станция (без здания вокзала) находится прямо на центральной площади, которую я, почему-то, не снял. Напротив такая башня (колокольня, наверное), под ней герб местечка.



Городская управа (снята с той же точки):



И напротив управы — Богоматерь.



Пока ждали автобус (часа полтора) моя спутница решила сгонять-таки до продуктового магазина. Я остался на площади. Она же перетёрла с продавцом, тот ей сообщил телефон доктора, жившего над аптекой (прям, как в воду глядел), она до него дозвонилась, встретилась и он ея пролечил. Забесплатно, причём (по-чешски «zdarma»). Ещё отсыпал каких-то препаратов и наставления дал. Телега такая, что клэщи заразны не все. Но а те ж, что заразны, не всегда заражены энцефалитом. Чаще встречается боррелиоз, симптомы которого проявляются через 4 дня, а затем уже инцефалит, симптомы которого проявляются через 2 недели. Лене повезло — никаких симптомов не было ни через четыре дня, ни через две недели. Но это мы узнали уже потом, а тогда она, порядком уставшая с нелёгкой и непривычно долгой дороги, уселась в автобус и уехала.

Я остался один и, признаюсь, был счастлив, что могу втопить, что теперь был предоставлен самому себе. Русских поговорок, внатуре, никто не отменял. Хотя и с ней было недурно.

Пшёл я.









Столб понравился.







Деревья даже на таком юге заметно выше собратьев даже на таком севере, где я родился и вырос, или где живу сейчас.













Эти три военных автомобиля плюс джип (не в кадре) проехали мимо меня часа за полтора-два, до того, как был сделан сей снимок. Машины стоят у ресторана. И я в него — необходимо было зарядить телефон.





Фото, к сожалению, нехорошее, но мне наглости не хватало долго без палева фоткать панов военных, а просить их позировать тоже не хотелось. Формы у них понтовые: у каждого по жилету, куча карманов, всякие побрякушки висят и здесь и там. Пивко, вот, пьют. Кружек не было только перед двумя. При четырёх рулях.



Надо сказать, что к этому моменту своего путешествия я уже изрядно подустал. Ножки болели. Ещё мозоли. И сам себя я насиловал мыслью о том, что не укладываюсь в план, что в первую ночь пришлось потратиться на гостиницу (примерно 25€), хотя изначально я планировал тратить деньги только на еду/питьё. Опять же пивком себя баловал ежедневно кружек по пять, хотя тут я успокаивался тем, что оно реально дешевле, чем в Таллине в три раза, и чем в Питере в пять раз, и что с него не косеешь. И тем, что в жару оно всячески успокаивало. В общем, с этой Кошетице я уходил понурый слегонца.

Вот, думал, очередной могильный камень. Ан-нет — дорожный указатель.









Чешский пень:





Мост:





Берёзки вдоль дорог вдруг высажены. Вспомнил отчий дом, родные просторы.





Песни, кстати, русские на ум лезли вообще всю дорогу. Например, «Серебро Господа моего» Гребенщикова (кстати, первая его песня, которую я вообще услышал и увидел ещё в детстве. Помню, тогда она мне люто не понравилась, а сейчас ящитаю это одна из лучших ваще песен.) Или «Поворот» Машины времени, что кагбе странно с той стороны, что Машину я никогда не слушал, хотя естественно с той стороны, что поворотов на пути было немало. Потом не выходила из головы мелодия из The Prodigy «Weather experience» с самого слабого их (дебютного) альбома «Experience». Или, прости ж меня, Господи, припев из «Техномафии» Мистера Кредо (впечатлительным не рекомендуется к прослушиванию), что в общем-то объясняется словом «автобан» естественно посещавшим меня в этом походе. (Вова М., если ты дочитываешь мои посты до этого места, то, думаю, заценишь.) Не спрашивайте меня, откуда я её знаю. В России живём — нам без такого музла никуда. К сожалению.

Орехъ:



Вишня. Вкусная, но мало.









До Алой Речки дошагал.



А тут курей полон двор. По нему петух бегал с какой-то немыслимой скоростью. 30 метров пробежал бы за три секунды, против моих школьных шести.































А потом мы их убиваем, варим-жарим, едим. Очень вкусно. Особенно, когда мама готовит.

В часовенках по пути нередко бывают окошки с цветами, свечами, святыми, крестами и так далее. Иногда казалось, что их строили на месте чьей-нибудь гибели. А порой, когда смотришь на немыслимое количество церквей-часовен-крестов по всей стране, кажется, что люди тут на протяжении веков при своём католическом Боге так хорошо жили, и им всё равно куда ставить часовню — лишь бы была ещё одна.



Добрёл до замка.






















Вышедши из села, обернулся и ещё сделал пару снимков.









Выключатель в поле:





Цветы. Вообще полюбил их с этого сезона. Цветы кагбе символизируют расцвет, новую жизнь после смерти. А я как начал весной еженедельно по воскресениям на природу мотаться, так они и начали радовать меня, кагбе ещё символизируя приход тёплого времени года. Зиму, чем старше становлюсь, тем меньше люблю.





Автобусная остановка. Заказ плакатовани — это что-то типа «клеить плакаты запрещено».







+1



Какой-то водила не уступил дорогу этому бедному зайцу:



Опять берёзки.





А вот и Пельгржимов.



К городу подошёл выдохшийся. Силы типа на исходе. Ноги ноют. А сейчас ещё искать, где остановиться, где ночь переждать, потому что двигать дальше — самоубийство.





Город, как вымер. Это пятница вечер. Снимок сделан в 18:59. Выход с центральной площади.



А вот и она сама:





Чё делать? Надо искать какой-нибудь хостел. Дальше идти не могу. Короче, разнылся, как сука, только в штанах. Склонился к тому, что утром автобусом до Праги и там уже автобусом до Вены. В неё мне в любом случае надо было попасть. Интернета не было, пришлось связаться с Леной в Праге, чтоб она хостел нашла. А она мне говорит, что приехала, мол, домой и на ноге нашла огромного от выпитой крови клеща. Я там вообще выпал — за день два клеща. Один не успел ничего выпить, и мы типа понадеялись, что пронесло. А второй-то насосался. Хана Ленке, подумал я. (Но, как уже писал выше, с ней ничего в итоге не случилось.) И хостела она не нашла.

Выпил какого-то противного спиртового пивка, ещё сильней расклеился. Маму вспомнил, опять отчий дом, хату в Таллине, Матвея, Аню, всех своих короче. И, испугавшись позора и дисреспекта с их стороны, встал и пошёл дальше. Шёл такой, жалел себя. А потом жаль утихла и пошагал изо всех сил, даже по сторонам не оборачиваясь. А сам про себя пою: «Эх, дороги, пыль да туман… холода, тревоги да степной бурьян…»







Где-то метров за сто слышал, как сбили эту дичь. Подошёл, а глаза её лежат в трёх метрах.



Я прекрасно понимаю, что эта и с зайцем — не очень приятные картинки. Вообще идёшь по дороге, видишь — тело, первая мысль: «надо зафоткать». Потом думаешь: «а на кой хер?!». Я долго не фоткал их. А потом, почему-то, внутренний голос сказал, что без этих фотографий мой рассказ будет наполовину пустым. Реально в пути нередко думаешь о смерти. Даже скорее о гибели. И каждый раз, непроизвольно, начинаешь рассуждать: «А чего ради погибли эти животные? Ради того, чтоб кто-то быстрее добрался из пункта А в пункт Б?» Думаю, нет такой необходимости в быстром передвижении, которая бы хоть как-то оправдывала тысячи тысяч смертей под колёсами ежегодно — как человеческих, так и нечеловеческих.





Шёл долго. Много спал на ходу. Помню, прошёл какой-то город. На выходе были огромные скотобазы. Воняло навозом под коровье мычанье. Потом дошёл до какой-то деревни. Ноги еле волочил. Решил падать на автобусной остановке (я уже заранее знал, что она должна быть на дороге, потому что в каждой деревне по одной уютной остановочке). Подхожу, а на ней сидит какой-то синяк, от него воняет, он что-то пытается говорить и ещё попутно пытается тормозить изредка (раз минут в семь-десять) проезжающие автомобили до Пельгржимова. Я посидел с ним немного, прикинул, что чел хоть и сильно сомнительный и, возможно, опасный, делать нечего — надо спать. Идти я уже не мог. А на юге Чехии многие остановки закрытые — с дверью. У этой остановки дверь всё время открывалась, так что было холодно. Я лёг на скамеечку внутри, рюкзак под голову. Чел прилёг на скамейку напротив. Вскакивал каждый раз, как слышал двигатель приближающегося транспорта. Так пару раз и я уснул. Проснулся где-то через час или полтора, его уже не было. Сам я замёрз, как пёс, и решил двигать дальше. Шёл плохо, засыпал. Дошёл до остановки в следующей деревне Bezděčín. Дверь была плотно закрыта. Дёрнул я ручку, и меня обнял тёплый, спёртый воздух. Остановка, видать, стояла целый день закрытой, солнце её прогрело. Зашёл внутрь, закрыл за собой дверь и в тепле вырубился часа на три-четыре, до следующих петухов (уже не первых) .

За третий день было пройдено примерно 58 километров.





Продолжение:
Домики
6 июля, Bezděčín→Jakubov u Moravských Budějovic
7 июля, Jakubov u Moravských Budějovic→Guntersdorf
8 июля, Guntersdorf→Wien

Начало:
Июнь 2013, Таллин→Прага
3-4 июля 2013, Прага→Бенешов→Болина