tiphareth: Paris twenty twenty four, did you find a Paris whore

(Читать комментарии) - (Добавить комментарий)

fuck_russians
2024-07-27 06:21 (ссылка)

«В штурмы кидают людей без поддержки, на убой. Из того что слышал, – идет двойка-тройка, против них пулеметы, дроны, все подряд, работает артиллерия, а ты как-то должен зайти [на позицию]»

25-я бригада считается штурмовой – в коллективной жалобе от родственников пропавших 83 бойцов оттуда так и сказано: их мужчин «независимо от присвоенной ранее военной специальности перевели в штурмовики».

На штурмы отправляют неопытных контрактников на первом месяце службы, а также «штрафников» из других войсковых частей. В 25-ю бригаду они попадают через известный пыточный подвал в Зайцево «ЛНР».

Читать текст: https://astra.press/russian/2024/07/26/3649/

ASTRA узнала, что происходит в 25-й бригаде, где военные пачками «пропадают» на фронте, а командование отправляет в бой людей без глаз, на костылях и с гепатитом.

---

Владимир потерял левый глаз во время первого месяца службы.

Его супруга Лидия рассказывает, что обучения у него «толком и не было»: контракт Владимир подписал 3 октября, на полигоне он провел порядка двух недель. Согласно медицинским документам, травму Владимир получил 21 октября – Лидия говорит, что украинский беспилотник сбросил бомбу в блиндаж. Владимир получил осколочные ранения всей левой стороны тела, «тяжелую контузию левой орбиты <…> проникающее ранение левого глазного яблока с его разрушением» – написано в заключении ВВК.

– Вову вытаскивали в течение суток под квадрокоптерами. Слава богу, эвакуировали. С ним был парень с позывным «Сюрприз» – царство ему небесное, он сам через 2 дня погиб – так вот, он держал моего мужа в сознании во время эвакуации, – говорит Лидия.

Она пересказывает слова мужа: во время эвакуации медики сказали Владимиру, что «за ленточку», то есть в зону боевых действий после такой травмы он больше не вернется. На медкомиссии ему поставили категорию «Г» – временно негоден.

В январе Владимир оказался с сослуживцами в Санкт-Петербурге. «Загуляли. До Ростова не доехали, но хотя бы вовремя вернулись в часть. Им сказали: «Будьте добры, в зону «СВО». <…> Последний раз мы говорили 13 февраля, тогда же у него забрали телефон, он уже был «за ленточкой», – рассказывает Лидия. Вместо передовой Владимир должен был отправиться на медкомиссию и получить глазной протез.

Лидия сама – из семьи военных, говорит, что «не маленькая девочка», и прекрасно понимает, что на войне можно остаться без связи на много месяцев. «Во второй половине мая не пришли боевые. Тут уже я реально начала дергаться. Набираю в часть, а мне говорят, что у Вовы статус «без вести пропавший» с 5 апреля». Впрочем, эта дата еще несколько раз менялась.

Лидия – одна из подписантов коллективной жалобы от родных и близких бойцов в/ч 29760. В списке заявителей родственники 83 военных. ASTRA их верифицировала. За редким исключением, все они числятся без вести пропавшими – либо формально, либо только на словах командования (к примеру, по данным горячей линии Минобороны муж Лидии до сих пор находится в строю). При этом некоторым женщинам удалось подтвердить гибель своих близких через сослуживцев.

Большинство указанных в жалобе военных – контрактники, 20 из них – мобилизованные. Их родственницы жалуются на то, что мужчин «независимо от присвоенной ранее военной специальности перевели в штурмовики». В 25-й бригаде военным приходилось за свой счет покупать автомобили и запчасти к ним, обмундирование, медикаменты и многое другое, сказано в жалобе. На «передок» попадают в том числе больные, а раненые «вынуждены неделями ждать эвакуацию и [могут] так ее и не дождаться». После исчезновения военных их родственницы месяцами не могут добиться даже неформального признания без вести пропавшим.

«Подавляющее большинство из них не вышли с поля после первых своих боёв на Купянском направлении: село Синьковка, село Ольшана и Лиман Первый. Хочется отметить, что в данных районах эвакуация тел погибших практически не производится» – говорится в коллективной жалобе.

Изложенные в документе сведения ASTRA подтвердили родственницы 7 военных в списке. Жалобу они разослали по «порядка 30 адресам – в Минобороны, прокуратуры, администрацию президента, следственный комитет, разнообразным общественникам, депутатам, по областям и регионам – кто в Коми, кто в Кемерово», рассказывает одна из заявителей Анна.

Самый известный подвал «ЛНР»
Никита подписал контракт 10 апреля этого года и сразу попал в расположение 25-й бригады. Его девушка Олеся рассказывает, что перед отправкой на фронт они с молодым человеком хотели расписаться. Не вышло – молодого человека отправили в Москву сразу же после подписания контракта. Олесе в ЗАГСе без контракта на руках в браке отказали. На полигоне в Курске ей разрешили приехать к парню, чтобы расписаться и сделать доверенность, но в день вылета Никита позвонил и сообщил, что «у него забирают телефон и отправляют на передовую – без какой либо подготовки или даже сплочения», говорит Олеся.

На войну Никита уходил здоровым, но по документам уже 23 апреля у него обнаружили гепатит С. «Как он заразился, мы не знаем. Не хочется ни на кого наговаривать, но первый раз на «передке» он на себе выносил мальчика в крови с нерабочими ногами, потом в полевом госпитале было очень много раненых, медики всем пытались помочь, где-то инструмент один и тот же был, ну и так далее», – рассуждает Олеся.

С гепатитом С Никиту должны были комиссовать на лечение, но вместо этого еще несколько раз возвращали на передовую. Сейчас он находится в госпитале и ожидает возвращения на фронт. «Когда мы написали первый рапорт о состоянии здоровья, отношение сразу кардинально поменялось в худшую сторону. Со слов Никиты, командир ему сказал, что вообще плевать на гепатит, поезжайте умирать – и все».

Согласно расписанию болезней, объясняет военный адвокат Максим Гребенюк, с гепатитом С Никите должны были дать категорию годности «В» – ограниченно годен к службе. В случае потерявшего глаз Владимира дела обстоят сложнее: «Если отсутствует один глаз, а второй хорошо видит, то это категория «Б» – годен с незначительными ограничениями», – говорит Гребенюк.

– Я встречал военных с гепатитом, которых отправляли на «передок» с различными травмами, на костылях. Да, буквально на костылях видел военного. Куда конкретно его отправили, я не знаю, – рассказал ASTRA действующий военный из 25-й бригады.

Такое отношение объясняется тем, что 25-я бригада – это штурмовое подразделение, рассказали ASTRA родственницы военных. На штурмы командование отправляет разношерстные группы из мобилизованных, контрактников и заключенных. «В каком состоянии человек, командованию плевать. Им нужно тело – и все», – говорит Лидия.

– Ребята рассказывают такие вещи: на полигон приезжают командиры из 25-й бригады и молча забирают военных. Иногда без документов – они продолжают числиться у себя, но по факту находятся в 25-й бригаде. Люди не могут найти ни концов ни краев, не знают, где их близкие. У нас есть девушка, в 25-й бригаде признают, что ее родственник пропал, а в родной части утверждают, что он в строю, – рассказывает Анна, чей брат, контрактник, уже полгода числится без вести пропавшим.

На каких условиях 25-я бригада забирает военных для штурмов, редакции доподлинно неизвестно. Однако в российской армии есть практика «выкупа» штурмовиков. К примеру, в прошлом году добровольческий отряд «Ветераны» выкупил 500 мобилизованных по 25 тысяч рублей «за голову» и отправил штурмовать Бахмут в первой линии. Об этом в видеообращении сообщили родственники военных. Дальнейшая судьба перекупленных мобилизованных неизвестна.

Нередко в 25-ю бригаду попадают военные других подразделений за нарушение дисциплины. По данным ASTRA, часто «штрафники» попадают в 25-ю бригаду через пыточный подвал в Зайцево «ЛНР» – это нелегальная тюрьма для «отказников» и нарушителей дисциплины, где военных маринуют перед отправкой в штурмы. Именно так в конце 2023 года в 25-ю бригаду попали 20 военных из других воинских подразделений. После Зайцево военные пропали со связи. Позднее в войсковой части 29760 родственникам сообщили, что мужчины числятся без вести пропавшими.

В разговоре с ASTRA родственницы этих 20 пропавших военных повторили изложенные в жалобе претензии к 25-й бригаде. В том числе бесконечную путаницу с документами: так, супруга военного Дмитрия Жаркова рассказала редакции, что из-за юридической ошибки она уже 8 месяцев не получает выплаты за мужа. В войсковой части попросту не записали, что она его супруга.

«Видеообзор из концентрационного реабилитационного центра». В 2023 году ASTRA опубликовала первое и единственное видео из подвала в Зайцево.
Без связи
Попав в расположение 25-й бригады, военные резко пропадают со связи. Контрактник Сергей во время звонка жене Марине с учебного полигона сказал, что командование «отбирает телефоны и разбивает их об стенку». Женщина утверждает, что ее супруг провел на обучении всего 3 дня. «Чему можно научить за три дня?! Он мне говорил, что они там в основном по посадкам бегали, друг в друга холостыми стреляли. Чуть-чуть у танка покрутились и посмотрели, как он стреляет. Я спрашивала про дроны, он ответил, что им там сказали, мол, если видишь дрон, упади и притворись мертвым, может, выживешь, иначе он полетит за тобой и убьет. И это все обучение», – говорит Марина.

Последний раз ее муж выходил на связь 8 февраля – тогда его везли в направлении передовой. Через несколько недель она начала бить тревогу и обзванивать войсковую часть. В апреле она обратилась к общественнику Александру Макарову из совета ветеранов. «Он сказал, что надавил на войсковую часть и что моего мужа признают без вести пропавшим 15 мая. Потери там катастрофические, но они не афишируются. При этом в войсковой части мне продолжали говорить, что муж активен. Я им даже 16 мая позвонила и он все еще у них считался активным!» – рассказывает Марина.

Из свидетельств родственниц военных 25-й бригады очевидно, что статус «без вести пропавший» военнослужащим присваивается чуть ли не в произвольные даты. Понять статус своего близкого можно разве что по выплатам. «Многие у нас по 3-4 месяца на получают боевых, хотя их мужья числятся в строю. Они получают только денежное довольствие – без вычетов это порядка 40 с чем-то тысяч рублей», – утверждает Анна.

Без вести пропавшим военного признают после приказа командования. «Где-то через полгода можно подавать на признание умершим, если есть на это основания. Подают либо родственники, либо командование. Законодательно сразу признавать погибшими нельзя: нужно либо чтобы было тело, либо чтобы прошло полгода», – объясняет адвокат Гребенюк. Если по данным части военный пропал вне зоны боевых действий, то сроки признания погибшим увеличиваются. Пока военный числится пропавшим, ему положено только довольствие без боевых выплат.

– Я в штурме ни разу не был, но знаю, что они бессмысленные. В штурмы кидают людей без поддержки, на убой. Из того, что слышал, – идет двойка-тройка, против них пулеметы, дроны, все подряд, работает артиллерия, а ты как-то должен зайти [на позицию]. Как правило, не доходят, – сказал ASTRA действующий военный из 25-й бригады.

«[Военные] мне такие истории рассказали, просто страх! В феврале там [на Купянском направлении] еще были деревья, а сейчас это раскуроченные ямами поля, где еще с зимы лежат тела. Возможно, тысячи тел. Ребята идут, их рвет. И спрятаться в этом выжженном поле негде, ты просто как блоха на ладони», – пересказывает слова активного военного из 25-й бригады родственница пропавшего солдата [ASTRA решила скрыть ее имя из-за уголовной статьи о «дискредитации армии»].

В отсутствие официальной информации родственницы военных проводят свои собственные расследования – опрашивают сослуживцев, отсматривают украинские телеграм-каналы с пленными и фотографиями тел российских солдат. В самом крупном телеграм-чате про поиск военных из 25-й бригады состоит более полутора тысяч человек. С весны его администратор опубликовал в чате сообщения о гибели 72 военных. Обычно в сообщениях написаны только позывные – их, в отличие от имен, можно увидеть на униформе погибших военнослужащих.

На одном из видео из украинского плена Лидия, мужа которой бросили в штурм с одним глазом, нашла, как ей кажется, человека, похожего на ее супруга. Его лица совсем не видно – только полупрофиль с натянутым по брови капюшоном. Он действительно чем-то похож на Владимира, но из-за капюшона глаз совсем не видно.

Во время разговора с журналистом ASTRA Лидия с десяток раз бросает трубку – чтобы ответить на другие вызовы с незнакомых номеров. «Я всегда на связи. Мало ли из госпиталя, мало ли сослуживцы или взял у кого позвонить. Поэтому сидишь, как мартышка с чекой», – говорит она. Ее муж пропал пять месяцев назад.

(Ответить)

(Читать комментарии) -