Настроение:	sick
Музыка:	The Serpents - YOU HAVE BEEN POISONED BY THE SERPENTS
Entry tags:	freaks

пришел на землю, чтобы излечить несчастных
Охуительное, да

В то время как очередной корреспондент рассматривал чудеса
Трудовой коммуны, в погребе при минусовой температуре
абсолютно голым сидел ее провинившийся работник
Петров. Парафиновый огарок едва освещал замызганную бумагу
со странным текстом, которую читал Петров. В заголовке
значилось: Характеристика на тот свет.

Мужчина был еще жив, а из бумаги следовало, что
умер. Покончил жизнь самоубийством сразу после того, как
был выпущен из погреба... Повесился, так и не научившись
жить по трем основным заповедям: не убей, не живи для себя
и не кончай жизнь самоубийством.

Преступление, за которое работник заплатил своей жизнью,
по мнению Сайгашкина, было одним из самых страшных. Эта
мразь, писал он в своих так и не изданных мемуарах,
целые сутки не кормила порученного ему енота. К тому же
этот недочеловек слишком много жрет и очень мало
работает. В другом случае я бы просто сломал ему пару
костей и выкинул из коммуны, но только не в этот раз. Он
должен сам себя наказать.

На следующий день вечером Сайгашкин пришел за
пленником. Того бил озноб, он уже не сопротивлялся. В
коммуне все хорошо знали, что решений своих Маугли не
меняет.

-- Пойдем поговорим, подмигнул Сайгашкин, вывел работника
из погреба и заставил писать предсмертную записку: "Я не
достоин жить. Ухожу из жизни добровольно. В моей смерти
прошу никого не винить. "

Дальнейшую процедуру наказания он самолично запечатлел с
помощью мыльницы -- пленка потом стала самым ужасным
вещдоком.

Вот мужчина пишет записку, молится. Затем просто стоит,
глядя в объектив, надевает себе на шею удавку и все,
петля затянулась.

А может, и правда я бог, писал Сайгашкин, может, я
пришел на землю, чтобы излечить несчастных? Избавить их и
общество от страданий.

На этот раз в немилость попали двое друзей Сайгашкина
Ольга Сергеева и Виктор Пырьев. Они работали на звероферме
уже давно и были на особом положении. Да вот беда: слишком
много пили.

Как и в первый раз, Маугли составил им характеристику на
тот свет общую. Затем в бутылку из-под водки налил
растворителя и серной кислоты и заставил друзей выпить это
пойло.

55-летняя женщина умерла сразу, а вот ее знакомый оказался
покрепче: умер только на следующий день.

Это даже к лучшему, писал Сайгашкин. Вечером того же дня
я посадил эту мразь в клетку, и все обитатели коммуны
видели, как он сутки мучился. Слышали, как он выл от
боли. Разве есть лучшее воспитание, чем наглядный пример?
Жаль, что он промучился не очень долго.

Под носом у всех два года действовал настоящий концлагерь
во главе с натуральным сумасшедшим, которого неоднократно
привлекали за различные правонарушения. И через этого
руководителя коммуны прошли десятки детей, не говоря уж о
взрослых работниках. Все пытки и убийства были детально
расписаны в дневниках Сайгашкина и его "Книге бога".

* * *

Жизнь, как водится, имитирует искусство
(и как водится - Сорокина)

...На дне глубокого бетонного мешка заворочался
человек. Он был без ног и без правой руки и лежал в
собственных испражнениях, густо покрывших пол бункера. На
нем был ватник и какое-то тряпье, все перепачканное
калом. В углу стояли динамомашина с ручкой и
присоединенный к ней электрообогреватель.

А я... хриплым голосом произнес Воронцов, глядя
вверх. Бородатое лицо его было худым и коричневым от кала.

-- Как дела? Ребров осветил Воронцова. Машина работает?
Не мерзнете?

-- Ну... все это... работает и работает исправно,
проговорил Воронцов, помолчал и заговорил быстро и
неразборчиво. Я, я, Георгий Адамович, я постоянно тру и
крутить готов, ну, там, когда есть и необходимое, все
будет и уже работает, я знаю все, ну, так сказать,
возможности и прошлый раз я усвоил и готов к исправлению,
готов к, ну, разным, готов быть в форме и знать то, что
вам и мне и что нужно знать, что необходимо знать, я
готов.

-- Замечательно, кивнул Ребров. Культя не кровит?

-- А я... я это, затряс головой Воронцов. Я же
вот... вот... как все необходимо.

Он торопливо вынул из ватника и показал обмотанный
тряпьем обрубок руки.

* * *

Напополам с Чевенгуром.

Привет