сладенький олилюй синодального периода и book of common prayer
Довелось беспокойному генералу быть на чьих-то похоронах или по другому какому случаю заглянуть в одну из приходских церквей столицы, где его превосходительство не ждали и служили попросту, «как для христиан», то есть пели кое-как «олилюй и господи помилюй».
-лесков.

что происходило с церковным благочинием сѵнодальнаго періода, который многие так любят, это же просто кошмар. лесковское свидетельство здесь не единственное: сообщали и куда более авторитетные источники, например, про сорокаминутную литургию.

мой любимый сахаристо-булошный источник о повседневном благочестии в синодальную эпоху («вот так богачи развлекались и жили, теперь уж давно не бывает такого») — «лето господне» фашиста-коллаборанта и почти власовца ив. шмелёва. ну и что мы там видим такое, какие примеры благочестия?

например, устраивают трезвон кренделю, но прощают нарушение за капиталы именинника, которому этот крендель предназначается.

или вот ещё: «на постный рынок с тобой поедем, васильевские певчие петь будут — «душе моя, душе моя» — заслушаешься».

или печальная история певчего ломшакова, умирающего от туберкулёза, вообще хорошо видно, что такое певчий в синодальный период — что-то из касты неприкасаемых:

«Я вижу толстого Ломшакова, который у нас обедал на Рождестве. Лицо у него стало еще желтее. Он сидит на выступе ограды, нагнув голову в серый шарф.

— Уж постарайся, Сеня, «Помощника»-то, — ласково просит Горкин, — «И прославлю Его, Бог-Отца Моего» поворчи погуще.

— Ладно, поворчу… — хрипит Ломшаков из живота и вынимает подковку с маком. — В больницу велят ложиться, душит… Октаву теперь Батырину отдали, он уж поведет орган-то, на «Господи Сил, помилуй нас». А на «душе моя» я трону, не беспокойся. А в Благовещенье на кулебячку не забудь позвать, напомни старосте… — хрипит Ломшаков, заглатывая подковку с маком. — С прошлого года вашу кулебячку помню.

— Привел бы Господь дожить, а кулебячка будет».

или вот, ближе к теме:

«Такое многолетие ему протодьякон возгласил, — никто и не помнил такого духотрясения. Как довел до… «…мно-гая лет-та-а-а‑а…» — приостановился, выкатил кровью налитые глаза, страшные-страшные… хлебнул воздуху, словно ковшом черпнул, выпятил грудь, горой-животом надулся… — все так и замерли, будто и страх, и радость, что-то вот-вот случится… а официант старичок ложечки уронил с подноса. И так-то ахнул… так во все легкие-нелегкие запустил… — грохот, и звон и дребезг. Все глядели потом стекло в окошке, напротив как раз протодьяконова духа, — лопнуло, говорят, от воздушного сотрясения, «от утробы». И опять многолетие возгласил — «дому сему» и «домовладыке, его тезоименитство ныне зде празднуем»… со чады и домочадцы… — чуть ли еще не оглушительнее; говорили — «и ка-ак у него не лопнет..?!» — вскрикнула тетя Люба, шикнули на нее. Я видел, как дрожали хрусталики на канделябрах, как фужерчики на столе тряслись и звякали друг о дружку… — и все потонуло-рухнуло в бешеном взрыве певчих. Сказывали, что на Калужском рынке, дворов за двадцать от нас, слышали у басейной башни, как катилось последнее — «лет-та-а-а‑а…» — протодьякона. Что говорить, слава на всю Москву, и до Петербурга даже: не раз оптовики с Калашниковской и богатеи с Апраксина рынка вызывали депешами — «возгласить».

короче говоря, вот это и есть то, что философ-фашист иль*ин называл «духовной тканью верующей россии». вот она, ваша духовная ткань, рваньё, дрянь: по сути, функция православия и окружающего его мещанского «благочестия» — в том, чтобы низведённые до скотского состояния певчие как можно красивее пели на ухо мещанам вызывающих у них умиление олилюй. церковь им нужна, что умилиться и заслушаться, чтобы как можно лучше «возгласили».

из приходов зарубежной церкви образца на сейчас сообщают, что там от всенощной остались, в общем-то, рожки да ножки, короче говоря — тот же самый олилюй, принесённый и законсервированный белоэмигрантской сволочью. понятно, что функция православия по большей части там та же.

многих удивляет, почему рпц и ц-вь англии едва не об’единились в начале минувшего века. сейчас, когда ц-вь англии увешана всеми возможными радужными флагами, трудно такое представить. а ответ очень прост: и там, и там происходили схожие литургические тенденции упрощения церковного чина к приятному и с детства знакомому всем олилюю с выкидыванием частей, требующих молитвенного внимания. просто у нас они выродились в мертворожденное обновленчество, которое то здесь, то там пускает слабый побег, а у них в 1927 случилась ревизия книги общих молитв (book of common prayer). полагаю, у нас бы случилось то же самое. но не случилось. слава тебе, г-ди!

зато ползучая синодализация в виде низведения церковнопения до исполнения какого-нибудь там (в приходах попроще) или торжественного по желанию заказчика (в соборах) олилюя происходит прямо на наших глазах. е. с. кустовский говорил недавно о критическом состоянии церковного пения и дирижирования. это правда. петь в церквях разучились. и тут, и там эффективные менеджеры меняют профессиональных певчих на народный хор, тянущий кое-как свой олилюй; на пасху нанимаю квартет, чтобы напомнить прихожанам олилюй повкуснее.

что делать? напоминать, что сергианство — это лучше и нынешней патриархийщины, и синодальщины. патриархийщина образца 2022 года — это смесь худшего из сергианства и синодального периода. возможно, в 70-е русская церковь жила лучше, чем когда-либо: в ней умели и петь, а в качестве реакции на внешнее давление — сохраняли не только благолепие службы, но и благочиние, утраченное к началу века.

православных братьев и сестер поздравляю с началом филиппова поста и прошедшей памятью иже во святых отца нашего григория паламы солунского, выдающегося византийского любомудра и исихаста, желаю нам всем иметь таковое дерзание к мудрости и твёрдость духа, какие были у свт. григория.