Чернобыль, вид из Минска
     27 апреля программа "Время" передает непонятное короткое сообщение о том, что на Чернобыльской АЭС произошла авария, последствия которой успешно преодолеваются. Мои домашние не обращают внимания... но всё-таки на дворе год 1986 и текст сопровождают картинкой, на которой раскуроченный четвертый блок. Сразу включаем голоса. Весь их эфир посвящен аварии. У нас - тишина.
     Дальше недели две подряд газеты печатают маленькую тассовку (молодым: сообщение ТАСС, выражающее официальную точку зрения и единое на все СМИ) с примерно таким же текстом: всё нормально, последствия ликвидируются.
     28 апреля в моей школе появляется объявление, приглашающее съездить на Первомай на экскурсию в Гомель и Киев. Путёвки отчего-то не раскупаются.
     29 апреля идёт дождь. Тёплый такой, приятный. Люди под ним гуляют.
     Начало мая. Народ начинает что-то понимать. Западные голоса говорят, что надо пить йод. За неимением таблеток, растворяют две капли на стакан воды. Одна знакомая, не разобравшись, выпила две ложки на стакан воды, после чего, бегая с подвыванием по квартире, о радиации забыла на какое-то время.
     Слухи, слухи. Всё опять взорвалось, причём это совершенно точно, облако идёт на Минск. Многие сидят в квартирах с наглухо закрытыми и даже законопаченным форточками, стараясь не выходить на улицу.
     Середина мая. Начинает поступать хоть какая-то информация из наших источников. В магазинах вдруг появляется "Каберне" без талонов (молодым: 1986 год - разгар антиалкогольной кампании, всё строжайше нормировано). Алкаши не хотят брать это слабенькое вино. Продавщица грустно повторяет: "Берите, от радиации помогает"... Не берут.
     Двадцатые числа мая. В продажу поступили конфеты "Радий" по 7 рублей за килограмм (молодым: это почти вдвое дороже обычных шоколадных). Никто их не берет. Ясно, что название было придумано до катастрофы, но и тогда оно было предельно идиотским. Никто их не покупает, не купил и я, а жаль: редкий пример человеческой глупости был бы в моей коллекции. Впрочем, они продаются и сегодня, правда, в другой обертке.
     Вот так. Трагическое и смешное в одном флаконе. Всё было.
     А через несколько дней исполнится девять лет со дня смерти моего пятидесятитрехлетнего завкафедрой. Он родом из Калинковичского района, это юг Беларуси. И брат его умер за несколько лет до него. Онкология.
     Такие дела.