Из соседних кустов вышла няня, ведя за руку плачущего мальчугана. Следом семенила встревоженная девочка.
-- Что случилось? -- спросил Директор
Няня пожала плечами.
-- Ничего особенного, -- ответила она. -- Просто этот мальчик не слишком охотно участвует в обычной эротической игре. Я уже и раньше замечала. А сегодня опять. Расплакался вот...
-- Ей-форду, -- встрепенулась девочка, -- я ничего такого нехорошего ему не делала. Ей-форду.
-- Ну конечно же, милая, -- успокоила ее няня. -- И теперь, -- продолжала она, обращаясь к Директору, -- веду его к помощнику старшего психолога, чтобы проверить, нет ли каких ненормальностей.
-- Правильно, ведите, -- одобрил Директор, и няня направилась дальше со своим по-прежнему ревущим питомцем. -- А ты останься в саду, деточка. Как тебя зовут?
-- Полли Троцкая.
-- Превосходнейшее имя, -- похвалил Директор. -- Беги-ка поищи себе другого напарничка.
Девочка вприпрыжку побежала прочь и скрылась в кустарнике.
-- Прелестная малютка, -- молвил Директор, глядя ей вслед, затем, повернувшись к студентам, сказал: -- То, что я вам сообщу сейчас, возможно, прозвучит как небылица. Но для непривычного уха факты исторического прошлого в большинстве звучат как небылица.
И он сообщил им поразительную вещь. В течение долгих столетий до эры Форда и даже потом еще на протяжении нескольких поколений эротические игры детей считались чем-то ненормальным (взрыв смеха) и, мало того, аморальным ("Да что вы!") и были поэтому под строгим запретом.
Студенты слушали изумленно и недоверчиво. Неужели бедным малышам не позволяли забавляться? Да как же так?
-- Даже подросткам не позволяли, -- продолжал Директор, -- даже юношам, как вы...
-- Быть того не может!
"О дивный новый мир"