| хайку. Кобаяши Исса. Kobayashi Issa 1804 |
[Apr. 2nd, 2009|03:35 pm] |
春風の吹かぬ草なし田舎飴
haru kaze no fukanu kusa nashi inaka ame
not a blade of grass
untouched by the spring breeze...
country jelly
translated by David Lanoue
кисель на даче...
по каждой травинке пробежался
весенний ветер
* Давиду Лану кажется странным соседство киселя и весеннего ветра с травой в этом хайку. А я думаю, что трава, по которой гуляет ветер вполне напоминает кисель или какое-нибудь разноцветное желе. Сидишь себе на веранде, ложкой по тарелке гоняешь сладко-зыбкую субстанцию и смотришь, как весенний ветер занимается тем же самым в поле. Тепло. И пчелы гудят.
** А еще Игорь Караулов ![[info]](http://lj.rossia.org/img/userinfo-lj.gif) karaulov@lj стих про мою семью написал. Правда, мальчик не Илюша, а Женя, не толстый, а худой, и папа не штурмует ОВИР, а плотно сидит в отказе. |
|
|
| |
[Apr. 2nd, 2009|11:08 pm] |
Как великолепно всего лишь из двух строк Пушкина:
Тьмы низких истин нам дороже
Нас возвышающию обман.
у ivanov-petrov@lja получается целая система мира:
Каждая эпоха определяет круг идей, с которыми могут работать люди. Вот сейчас круг заключен среди того, что описано словами в предыдущий раз - между пошлостью[низких истин] и ложью. И человек должен поддерживать баналс...
"эпоха", "идеи", "круг", "пошлость", "ложь" - абстракции, которые по мере разговора получают власть над говорящим, загоняют его в выбор между низостью и обманом.
Но возьмем две строчки из другого классика, James Joyce (Ulysses):
Touch me. Soft eyes. Soft soft soft hand. I am lonely here. O, touch me soon, now. What is that word known to all men? I am quiet here alone. Sad too. Touch, touch me.
И получается совсем другой мир. Другие отношения, другие просьбы и желания, другой круг. |
|
|