На самом деле я с самого детства очень хорошо разбирался в национальном вопросе. Так еще посещая детский сад в городе Львове я не хотел учить украинский язык. Когда мама пыталась побудить меня заниматься этим вредным делом, ей было торжественно объявлено, что я «русский и буду разговаривать на языке своей Родины». В ответ мне пытались объяснить, что я не совсем русский, что мама, бабушка и дедушка по ее линии у меня украинцы. Но меня это совсем не смущало. Я как-то с пеленок впитал, что украинцы и русские — это один народ. Тем более, что мои бабушка и дедушка, как образованные люди из восточной Украины говорили на русском языке, а бабушка даже преподавала русский язык и литературу. Почему же я должен был считать их украинцами?

Помню, как уже в детском саду я понимал всю вредность и недружественный характер украинского языка к моей социалистической Родине. Ведь есть понятный всем русский язык, зачем городить дополнительные стенки,навязывая украинский? К тому же на украинском говорили детки откровенных бандеровцев, пытавшиеся обзывать меня «москалем». Уже с детства я хорошо видел, что все прогрессивное, все, что тянулось к новой жизни, к социализму было связано с русским. А все унылое, угрюмое, вчерашнее было украинским.

Уже позже я узнал, что на самом деле никакого украинского языка нет, что это не более чем набор диалектов. У этих диалектов даже нет общего знаменателя в виде живого, т.е. употребляемого за пределами дикторской студии, литературного языка. Синтаксически между русским и украинскими диалектами нет никакой разницы. Исторически мова — это был не более чем сельский диалект, по отношению к которому русский являлся литературным языком. Именно поэтому из всех попыток украинизации ничего не получается и не может получиться, просто потому что нет самого предмета — украинского языка.

Теперь я понимаю, почему русские, даже совершенно далекие от украинского вопроса, непременно смеются сталкиваясь с «украинским языком». Здесь нет никакого желания обидеть. Просто «украинский язык» — это наш собственный простонародный язык, до его литературной обработки и шлифовки, произведенной такими гениальными людьми, как Пушкин и Гоголь. Табличка в парке с надписью «Выгул творин заборонен» действительно звучит для русского уха очень смешно. Смешно, потому что понятно, потому что русские узнают вчерашний день своего собственного языка. Украинский диалект логически предшествует русскому языку, поэтому русскому человеку украинский может казаться смешным, но, наоборот, никогда не бывает.

Со стороны украинских националистов, свидомых и фанатов мовы есть только бессильная вечная тоска и злоба, которую никогда не возможно удовлетворить, потому как невозможно изменить объективно сложившееся отношение между русским и украинским. Но покончить с этой вечной тоской очень просто. Надо просто сказать себе правду, что они такие же русские и перестать воевать с самими с собой.