Как можно испортить крещенское купание
Являясь убежденным поклонником криотерапии, прекрасно знаю, что при купании в проруби заболеть нельзя и не только в крещение, а в любой день вообще. Впрочем, купавшиеся в это крещение заболеть все-таки рискуют и наверняка многие заблеют. Сейчас расскажу почему.

Значит, решили мы с другом поехать в крещенскую ночь искупнуться. Я человек не религиозный, но крещение хороший внешний повод. Когда еще доберешься до проруби. Все-таки регулярные ледяные души дома - это одно, а прорубь - это знаете ли совсем другое. Сели мы в машину моего друга и поехали на ближайшую от нас точку анонсированного крещенского купания – Останкинский пруд.

А там, мама дорогая, какое-то столпотворение. Машин и людей не протолкнуться. На пруду огорожен участок с тремя накрытыми палатками прорубями. По периметру ОМОН. И к участку с прорубями очередь, как в Мавзолей, только идет значительно медленнее, ведь каждому нужно раздеться, окунуться, обтереться, одеться и только потом выйти. Короче, очередь часа на три. А на улице мороз под 30 градусов. Милиция орет, люди ругаются. Очень сомневаюсь, что Христос был бы доволен увидь он такое безобразие. К тому же все это, разливающееся широкой рекой, внешнее благочестие, увы, никак не влияет на моральный климат в нашем обществе. Он становится только хуже и хуже. Такова, увы, истина. Капитализм, конкуренция или борьба всех со всеми берут свое. И люди идут к этой крещенской купели не за истиной, а с просьбами помощи в этой безумной конкурентной борьбе. Вот окунусь в прорубь, и уволят не меня, а моего коллегу. Причем здесь только Христос? Короче, мы с другом развернулись и уехали.

Я с сожалением подумал, сколько людей заболеют этой ночью. Совсем не уверен, что прорубь будет полезна после нескольких часов стояния на тридцатиградусном морозе. Несмотря на всю свою закаленность, я бы на подобный эксперимент не решился бы. Вряд ли стоит прыгать в прорубь с уже окоченевшими конечностями. Неужели нельзя было все организовать без скотства? Раз уж столько людей, то сделали бы не три, а пятнадцать прорубей.