Дайте мне поиграть моими пальцами на струнах моих ребер,
Дайте мне просверлить мой потолок моими глазами,
Дайте мне поцеловать мое лицо моими губами,
Дайте мне задушить меня моими руками.
А это как?

Не знаю, наверное, хорошо.

У меня сейчас такой период, что кроме Хармса все говноедство. Хармс тоже говноедство, но веселое.

Ружье ручья струилось в ухо,
Труха ноздрей повисла глухо,
Часы мозгов убило время,
А кровь змеи текла сквозь темя.
Похоже на Хармса?
(хвастливо) Это, между прочим, всё мои стихи.

Похоже, гут. Хорошо, ага. Не говноедство, гы гы.

Вероника лежа во ржи заржала рожая с ржавеющим жаром
Ты в раж не входи жеребенок мой жирный ружье отложи а гашиш не кури!! А то такая же шизуха начнется! Игого! Иигого!! Ииигого!!! Весело заржала Вероника.

Что касается озарений, то рассказик вот тут сочинил, оцени.
Голубое мясо (не смешно).
В городе N жил один очень замкнутый, и я бы даже сказал слегка шизоидный молодой человек с очень одухотворенным лицом и длинными дрожащими пальцами. Несмотря на его шизоидность и всяческую отстраненность
от реального мира, у него все-таки были друзья. Но, следует заметить, по большей части они были такими же странными, как и он сам. Вообще ему очень везло на психов.
И вот однажды юноша начал гнить. У него начали гнить глаза, пальцы и губы. Стоило ему надавить пальцем на свою кожу, как оттуда начинала литься молочно-белая струйка гноя со сладостно-приторным тошнотворным запахом. Ему было очень стыдно за свое поведение. Но, тем не менее, он разлагался на глазах у окружающих, у него выпали зубы, ногти и волосы. Нельзя сказать, что его друзья не стали обращать на это внимание. Они смотрели на него с безмолвным укором, не зная, что сказать, осуждающе покачивали головами, а некоторые из них прямо говорили ему: нехорошо так себя вести. Но ничто не помогало: с каждым днем гной захватывал все больше места в юношеском теле. Острая, мучительная боль сжимала его в тиски, тошнота подступала к горлу, глаза превратились в два красных полусгнивших яблока, а по всему телу расползалась бледная синева. Кожа гнилыми лохмотьями свисала с его полуразвалившегося остова, постепенно сползая. И вот, наконец кожа полностью слезла, обнажив прекрасное рельефное голубое мясо. Тогда юноша выбежал на улицу и заорал: люди! смотрите на меня - я голубой! Проходивший мимо жлоб брезгливо сморщился, сплюнул и прохрипел:"ходят тут, понимаешь, пидоры вонючие. Совсем обнаглели".

Во-во, чего орать, бегая по улицам. Совсем не смешно.

ты Введенского читал?

Введенского читать надо, у него мертвый язык, у него никто не открывает рот и никакого говноедства