Войти в систему

Home
    - Создать дневник
    - Написать в дневник
       - Подробный режим

LJ.Rossia.org
    - Новости сайта
    - Общие настройки
    - Sitemap
    - Оплата
    - ljr-fif

Редактировать...
    - Настройки
    - Список друзей
    - Дневник
    - Картинки
    - Пароль
    - Вид дневника

Сообщества

Настроить S2

Помощь
    - Забыли пароль?
    - FAQ
    - Тех. поддержка



Пишет zivunin ([info]zivunin)
@ 2006-01-15 23:36:00


Previous Entry  Add to memories!  Tell a Friend!  Next Entry
= Роман Лема и выбор Тарковского
=
Многие сравнивали «Солярис» глазами его «демиурга» Лема и «Солярис» глазами его «священнослужителя» Тарковского. Сравнить эти два взгляда и мне интересно, но возник вопрос и поинтересней. А именно: почему гениальный режиссёр взял именно эту вещь – роман гениального фантаста? Ведь гениальных произведений много, но обычно он ставил фильмы отнюдь не по готовым сюжетам…
А «Сталкер» – спросите вы? Да я вам тут и отвечать не стану: ибо что' осталось у Тарковского от «Пикника на обочине» Стругацких? Да практически ничего, кроме самого факта некоей таинственной Зоны. Было ещё, правда, «исполнение желаний», но трактовка у этих художников настолько разнится, что о чём-то общем говорить уже не приходится.
Не то с произведением Лема. Тарковский хоть и ввёл своё собственное предисловие, сущность романа не изменил практически нисколько. Так отчего же он, вопреки своему обычаю ставить фильмы по сценарию «личной выпечки», взялся вдруг по сути за «обычную экранизацию»? Тем самым признав художественную полноту книги, причём полноту именно в той области, которая им обычно изыскивается.
Мне кажется, для себя ответ на этот вопрос я нашёл. Постараюсь его худо-бедно изложить.

В серии замечательно-интересных статей некоего Гринина (автора прежде мне незнакомого, имя до сих пор не знаю), которые я нашёл в Сети, встречаю, нисколько тому не удивляясь, фразу: «Сам Лем обмолвился однажды, что среди его книг есть такая, которая получилась не совсем понятной для него самого, а именно «Solaris». Дело, наверно, вот в чём. Лем, насколько я могу судить, безоговорочный материалист и атеист (рационалист, как ещё точнее назвал его Гринин). И как раз в этой книге выразилось столкновение атеистического интеллекта с мощным порывом души, порывом если не к Самому Богу, то хотя бы к ситуации, где если Бог и не присутствует, то хотя бы – возможен. Собственно, «Солярис» Лема это бессознательная попытка средствами «детского рисунка» создать подобие «действующей иконы». Подобие иконы – удалось. А поскольку в иконописи важно не столько техническое исполнение, сколько вложенный в работу замысел, то уже не атеист Тарковский и смог разглядеть в этой «самодельной», несколько аляповатой «иконе» – попытку создания Образа.
Только не надо задаваться здесь ненужными вопросами: дескать, а где у Лема – Бог: уж не Солярис ли, сама эта разумная планета? Потому что – нет, не Солярис. Вероятнее всего, ни наличие образа (Божьего), ни даже собственное (надсознательное, повторяю) стремление его как-то, своими средствами зафиксировать – самому Лему вряд ли было даны. (А дано оказалось – ну вот, Тарковскому. Главное, замысел должен был быть продолжен). Тем не менее это взгляд, направленный к Небу.
Собственно, это и всё, что нужно было режиссёру. Оттого-то при одинаковом поведении и при одинаковых целях, так непохожи Крис Кельвин романа и герой Баниониса. В книге – обыкновенный мужик, без особых сантиментов, «ищущий своего», то есть живущий своими желаниями. Он – за возможность существования своей «воскресшей», точнее искусственной «пенорожденной» подруги ни по какой иной причине, кроме определяемой словами: «Мне лучше – с ней» и «Я так хочу». Он даже пытается рисовать себе вполне земные планы жизни со своей «женой» в будущем – уже не на планете Солярис, а на Земле. И, главное, он за неё – борется. Как привыкший стоять за своё вполне земной мужик.
Герой в фильме – уже другой. Поначалу интеллектуальный сухарь (лиричный, правда, но не в отношении ближних и вообще людей – так, «любит природу»), после известных событий совершенно перерождающийся в смиренно принимающего и дары, и утраты. Из душевного человека он превращается (правда, чересчур быстро это происходит в фильме) в человека духовного.
Герой Лема в финале, уже после второй, и окончательной, гибели своей подруги, спускается вниз, к живому, хоть и бездушному океану, некогда «возродившему» её из его памяти, и у кромки его искусственного берега вновь ждёт исполнения своего желания. Он уже романтический, но ещё потребитель. Ему нужен бог дающий, способный возвращать безвозвратно утерянное. Он продолжает свою жизнь чаяньем.
Этот же герой у Тарковского – уже ничего не ждёт. Может, понимает, что и так уже был одарён не по заслугам (а значит, по милости). Может, ему уже достаточно того, что в нём самом успела родиться Любовь. Та любовь, которая – ко всему (неслучайно у Тарковского на стене библиотеки космической станции висит картина Брейгеля). То есть данная ему по высшей благодати.
Но важно, что оба автора (и режиссёр, и писатель) вышли за грань того, что может дать материальный (хоть бы даже и фантастический) мир. Это их объединяет, и поэтому выбор Тарковского безошибочен.

Однако тут и есть наиболее важная сторона нашего вопроса. Ведь режиссёр мог бы, казалось, взять и какое-нибудь другое литературное произведение, где та же воля к Богу уже ярко выражена – великих произведений в созданной человечеством литературе немало. Да, так бы. Но – не взял вот. Иногда и хотел вроде, а – не выпадало по судьбе. Случайно? Думаю, нет. С теми произведениями это устремление человеческой души к Богу – он смог бы лишь продублировать, повторить средствами кинематографа. В случае же «Соляриса» Тарковскому была подарена одна простая вещь: возможность само это неосознанное устремление – одухотворить, что ли. Это как бы вот самодельную иконочку (изображение на которой суть взгляд грешной души в сторону Божию), иконочку, нарисованную «атеистом-ребёнком» Лемом – вдруг «освятить». Или ещё по-другому: жажду духовного содержания довести до самого духовного содержания.
И максимальное выражение это нашло в простой фразе маленького, несчастного человечка, учёного Снаута, всю жизнь ищущего неизвестно что: «Наука? Чепуха. В этой ситуации одинаково беспомощны и посредственность и гениальность. /…/ Мы в глупом положении человека, рвущегося к цели, которой он боится, которая ему не нужна. Человеку нужен – человек».
Многие сейчас подумают, что мысль здесь такова: человеку нужен другой человек. Как средство от одиночества. Но здесь – Тарковский. И у него – в этой простой фразе – иной смысл. Человеку нужен человек – он сам. Его внутрення полнота, полнота душевного (психики) и духовного (религии как связи, связи не только с Богом, но и со всем миром).

Герой Лема навсегда остаётся на этой живой, но непознаваемой планете-океане только потому, что его желанная подруга, однажды (точнее, дважды) появившаяся в пределах Соляриса, ни в каком ином месте – вновь появиться не может никак.
«Я ни на секунду не верил, что этот жидкий гигант, который уготовил в себе гибель многим сотням людей, к которому десятки лет вся моя раса напрасно пыталась протянуть хотя бы ниточку понимания, что он, поднимающий меня, как пылинку, даже не замечая этого, будет тронут трагедией двух людей. Но ведь его действия были направлены к какой-то цели. Правда, я даже в этом не был до конца уверен. Но уйти – значило отказаться от этого исчезающе маленького, может быть, только в воображении существующего факта, который скрывало будущее. Итак, года' среди предметов, вещей, до которых мы оба дотрагивались, помнящих ещё наше дыхание? Во имя чего? Надежды на её возвращение? У меня не было надежды. Но жило во мне ожидание, последнее, что у меня осталось от неё. Каких свершений, издевательств, каких мук я ещё ожидал? Не знаю. Но я твёрдо верил в то, что не прошло время ужасных чудес» (выделено мной. – В.Ц.).
Так закачивается роман. (Запомним, кстати, эту выделенную мной фразу. Скоро она нам встретится ещё в одном месте, у других авторов).
Герой у Тарковского также остаётся на Солярисе. И Солярис, уже не обещая никаких чудес, – по-своему принимает его. Он уже подарил Крису Кельвину его, Криса, полноту самого себя – подарил Блудному сыну его возвращение к Отцу. И последняя сцена фильма – лишь наглядная иллюстрация, не более. И связь её с происходящим в душе героя – та же, что и связь между церковным ритуалом и самим религиозном таинством.
Два произведения. Два великих художника. Два человека, углублённых в мир познания и в мир души...
«Но я твёрдо верил в то, что не прошло время ужасных чудес»...
«Человеку нужен человек»…

5 января 2006 г.


(Добавить комментарий)


[info]aleatorius
2006-01-16 12:57 (ссылка)
как-то не очень согласен - мне кажется что этот фильм не о Боге - а скорее об диалоге.
тут важно сопоставлять героев - например Сарториуса и Кевина.
для Сарториуса - нет диалога - а есть познающий и познаваемое - и никакого взаимовлияния тут не может быть. а если вдруг появляется (в виде тех бегающих лилипутов) - то это взаимовлияние надобно давить - как неудачный эксперимент.
т.е. такой научный подход к познанию - где человек - безстрастный исследователь добываюший знание.

Кевин же - позволил Океану себя трансформировать - и тут уже средневековое представление о браке - получается что Кевин как бы вступил в брак с Океаном (не Вы ли упоминали что Океан женского рода в польском???) - через образ "жены". "Жена" - это как бы совместный образ - который создаваем как Кевином так и Океаном - это как иконописец вроде как пишет иконы отчасти базируясь на своем "опыте" - но полагается - что и сам Бог невидимо присутствует при творении иконы.

можно сказать - что этот фильм о христианском понимании диалога - о понимании молитвенного действия - но думаю что полной идентификацией Соляриса с Богом - нету.

http://www.livejournal.com/~aleatorius/220023.html
http://www.livejournal.com/users/aleatorius/160688.html

(Ответить) (Ветвь дискуссии)


[info]zivunin
2006-01-16 14:21 (ссылка)
У меня в пропавшей части набранного текста говорилось, что в одном из переводов Солярис - женского рода. Но это - в пропавшей, так что Вы видели не у меня.
Ваш ответ интересен, но предмета спора я здесь не вижу. Я внимательно прочитаю дома то, что Вы дали в ссылках, а по этому ответу - и так согласен. В основном. Расхождения в мелочах. Например, в определении "Бога". Солярис в этом качестве не идентифицируется не только не полностью, но и вообще отношения не имеет. Ну и потом, главной-то моей задачей было понять, почему взят именно "Солярис". А о самом фильме, об образе в нём, мне не удалось сказать внятно. Это как вот - чувствую, а сказать не могу. Потому и получилось как-то "дежурно". А насчёт "диалога" - не знаю, надо подумать ещё (пока-то я на работе, и условий нет).

(Ответить) (Уровень выше) (Ветвь дискуссии)


[info]aleatorius
2006-01-16 19:37 (ссылка)
тут не совсем как бы в спор - Лем - как поляк - может быть еврей - может быть католик - но он явно чует что есть столкновение в традициях понимания - как соотносятся познающий и познаваемое - в акте познания.
для средневековых людей - любое познание - это брак - ну там снестись с нечистой - это именно что брак с нечистой - тут очень и очень непосредственное толкование - как мне кажется.
Тарковский - как бы экранизировал гносеологию! она и воспринимается религиозными людьми - как нецто религиозное - хотя возможно Лем и не религиозен был (судя по всему это так и обстоит).
но гнозис он уловил.

(Ответить) (Уровень выше) (Ветвь дискуссии)


[info]zivunin
2006-01-16 19:56 (ссылка)
Гм, я даже не уверен, что смогу чем-то ответить. Признаться, на разговор такого уровня я не тяну - не вхож в традицию. До сих пор толком не представляю, что' есть такое "гнозис" и "гносеология". И ни роман, ни фильм я не увидел, как волю к познанию. Совсем нет. Но это, кончено, не ответ полный (ещё не было времени подумать, я всё ещё на работе :-)
А Лем - точно не был ни капли религиозен. Это и из других его произведений видно, и из последнего интервью, которое здесь не раз обсуждалось и которое мне показалось совершенно неинтересным (одна политика, жаль).
Но я не ухожу совсем от ответа. Надеюсь, прочитав по Вашим ссылкам, - продолжить.

(Ответить) (Уровень выше)


[info]zivunin
2006-01-18 00:44 (ссылка)
Нет, к сожалению, ничем поддержать Вас не смогу. Не владею знанием материала, на который вы ссылаетесь (средневековую традицию трактовки познания и диалога). Даже подозреваю, что и Тарковский – тоже её не знал, а был движим совсем другими мотивами. Но то, что его воплощение совпало с Вашими взглядами – возможно, и не случайно. У Тарковского вообще много всего, что разными людьми трактуется по-разному. В этом и его ценность, в общем-то.

(Ответить) (Уровень выше) (Ветвь дискуссии)


[info]aleatorius
2006-01-19 22:51 (ссылка)
да я вообще тоже не знаток - это мои догадки. а Тарковский - как мне кажется - был весьма и весьма осведомлен...

(Ответить) (Уровень выше) (Ветвь дискуссии)


[info]zivunin
2006-01-20 18:14 (ссылка)
Я о его внутренней жизни мало знаю (кроме фильмов), но - вполне возможно.

(Ответить) (Уровень выше) (Ветвь дискуссии)


[info]aleatorius
2006-01-20 18:20 (ссылка)
дневник интересен - и есть еще книга - не помню как название - лепка временем что ли.
дневник я немного читал.

(Ответить) (Уровень выше) (Ветвь дискуссии)


[info]zivunin
2006-01-20 18:45 (ссылка)
Мне вчера дали ссылку на куски из его дневника "Мартиролога":
http://2006.novayagazeta.ru/nomer/2006/02n/n02n-s33.shtml
Я почитал, но больше, чем говорят сами фильмы, они не рассказывают. Есть у меня и три книги о нём, давно уж купленные. Местами читаю, но больше стараюсь "из себя" его фильмы смотреть. А до этого, пока книгами ничего не выходило, каждую газетную вырезку собирал. Но из прочитанного о нём не складывается впечатления, что он был сильно знаком со средневековыми традициями. И книга "Андрей Рублёв" из обычной серии ЖЗЛ дала мне больше, чем "Рублёв" Тарковского. Он всё-таки художник более чем мистик. Хотя и мистик тоже (его спиритические сеансы вообще меня смущают).
Кстати, по

(Ответить) (Уровень выше)