Владимир Прибыловский, автор "Русского журнала" и владелец сайта anticompromat.ru, оказался недавно в центре громкого скандала вокруг разглашения материалов допроса сенатора Владимира Слуцера. В конфликте назревает новый поворот, прокомментировать который для РЖ согласился сам г-н Прибыловский.
"Русский журнал": Нам стало известно, что сегодня был взломан ваш почтовый ящик. Так ли это и с чем это, на ваш взгляд, может быть связано?Владимир Прибыловский: Да, действительно накануне у меня взломали почту и украли весь мой почтовый архив, который хранился на почтовом сервере Yandex. Не знаю, связано ли это с предшествовавшими инцидентами, но склонен думать, что связано.
На самом деле я не первый человек, у которого взломали почту. Иногда эти взломы не имеют последствий, независимо от того, лишился человек архивов или не лишился. Иногда последствием является появление личных материалов в различных публикациях, например на сайте compromat.ru. Недавно там появилось письмо Дмитрия Ольшанского, у которого взломали почту и ЖЖ. Ничего особого компроматного в этом письме не было, была просто просьба о конфиденциальности, видимо из-за чего оно и было опубликовано на сайте compromat.ru.
И ранее были такие случаи с довольно известными политиками, причем обычно было непонятно: подлинная это переписка или нет, а если подлинная, то не сделаны ли в нее какие-то вставки. Вообще, такие истории, когда частная переписка всплывает на компроматных сайтах, случаются на протяжении последних пяти-семи лет. И совершенно нет возможности выяснить, говорил ли это человек. Единственное, по некоторым техническим деталям видно, что это выкраденное письмо.
Я не знаю, в какую категорию - первую или вторую - попаду я. Опубликуют или нет мои письма или письма ко мне? Со вставками или без вставок? Возможно все. К сожалению, это рутинная реальность нашей политической жизни.
РЖ: Может ли взлом быть связан с вашим конфликтом с правоохранительными органами? В чем состоит его суть?В.П.: Несколько дней назад мне вернули изъятые при обыске компьютеры, которые со всей моей информацией, со всеми письмами, черновиками книг, статей в течение трех месяцев официально находились в Мосгорпрокуратуре. Правда, полагаю, что в действительности они находились в несколько другой, родственной организации.
Соответственно, все мои материалы у компетентных органов имеются. Но они, что называется, не легализованы. Обыск был по конкретному делу, по которому я прохожу свидетелем. Формально они не имели права ничего копировать, тем более публиковать. А сейчас это становится легализованным, так как известен факт взлома. Поэтому все, что добыто у меня при обыске, можно опубликовать анонимно, от имени неизвестных взломщиков.
Если будут публикации, значит, моя версия верна. Если нет, значит, обыск делали одни люди, а взламывали почту - другие.
Что касается предшествующих событий. Обыск у меня был 31 мая по делу о разглашении государственной тайны, о разглашении протоколов допросов члена Совета Федерации Владимира Слуцкера. Его пару лет тому назад подозревали в причастности к убийству бывшего генерала КГБ Трофимова и по этому поводу допросили. Но, судя по тому, что Слуцкер остается сенатором и преуспевающим бизнесменом, видимо, он не имел никакого отношения к убийству Трофимова, хотя убийц не нашли, а дело закрыли.
Почти год назад я опубликовал на сайте anticompromat в разделе "Письма" попавший ко мне протокол допросов Слуцкера. Когда Мосгорпрокуратура официально попросила (не потребовала, а именно попросила) снять публикацию, я, хотя и не обязан был снимать публикацию, убрал ее в конце марта или начале апреля этого года.
А через два месяца Мосгорпрокуратура провела у меня обыск. Формальная причина - найти в компьютерах следы того, кто мне прислал этот материал. Теперь мне компьютеры вернули, ничего там не обнаружив. Кстати, проверить, что осталось в моих компьютерах, я в прокуратуре не смог, у них нет такой возможности.
Я компьютеры забрал, но даже не распаковывал, они до сих пор в экспертной упаковке. Не хочу их вскрывать без свидетелей и специалистов. Хочу проследить, все ли там цело. Ведь были случаи, когда после обыска возвращали компьютеры, а там вместо имевшихся материалов - игра "Doom". В общем, я на всякий случай пока их не вскрываю. Благо, я за это время купил себе новый.
РЖ: Некоторые утверждают, что историю с обыском вы постарались использовать с максимальной выгодой для себя, грубо говоря, "пропиариться" на этой теме. Так ли это?В.П.: Поскольку нет худа без добра, было грех не воспользоваться этим "худом" для добра. Разумеется, пропиарил. Я сделал все возможное для того, чтобы этот факт был известен. Во-первых, гласность в наших условиях - это единственное средство самозащиты. Во-вторых, у меня отняли компьютер - орудие производства и интеллектуальную собственность.
А я человек, на самом деле, небогатый, у меня не было денег на покупку нового компьютера. Но благодаря тому, что факт получил широкую огласку, сразу несколько человек предложили мне взаймы денег на любой срок. Благодаря этому я купил новый компьютер, гораздо лучше старого. Мне помогли безвозмездно настроить компьютер, восстановить сайт.
Так что, если уж вас грабят, надо решать как выгоднее: чтобы об этом знали или чтобы об это было неизвестно. Я решил, что мне выгоднее, чтобы о моем ограблении государством знали. И оказался прав.
РЖ: А как изменилось ваше восприятие правоохранительных органов и изменилось ли?В.П.: Никак особенно не изменилось. Я и так предполагал, что государство может все, если захочет. Правда, я надеялся, что государство теперь не такое наглое, как в советское время.
Чисто по форме все выглядит чрезвычайно вежливо. Не хотели, чтобы я разговаривал по телефону. Но я сказал, что не буду разговаривать по телефону только в том случае, если они меня свяжут. Связывать не стали. В итоге я во время обыска давал интервью и пил пиво. Они не мешали ни тому ни другому.
У них не было никакой необходимости держать мои компьютеры три месяца. Но я знаю, что держат компьютеры и по полгода, а меньше трех месяцев - такого не бывает. Хотя можно списать все, что у меня на компьютере, за сутки, точнее, даже за несколько часов. А раз держали три месяца, значит, по всей видимости, хотели затруднить мою работу. И затруднили.
Правда, меня спасло то, что я записал большую часть на флэшки. Их, кстати, тоже изымали. Кроме того, они заглядывали в морозильник, мусорную корзину, стиральную машину. Видимо, искали там еще один компьютер, ведь в стиральную машину или морозилку при желании, в общем-то, можно засунуть ноутбук.
Я не думаю, что они при этом нарушали какие-то законы. У нас не написано, сколько можно держать компьютеры. Во Франции, например, прописано, что не больше двух дней, с постановлением суда - до четырех дней. Если больше четырех дней - то нужно новое судебное постановление. Но мы не во Франции.
Как при Брежневе изымали рукописи книг, так у меня изъяли рукописи двух моих книг в электронном виде. Первая - совместная с Юрием Фельштинским "Операция "Наследник", частично опубликованная книга о Путине. Вторая - "Соратники Путина", книга, которую я пишу. На мое счастье, у меня были списаны обе книги на флэшки, и я потерял работу всего лишь нескольких дней. Иначе - я бы целых три месяца не мог бы работать над книгами.
В общем, при нашем нынешнем правовом и политическом режиме воспрепятствовать этому нет никакой возможности. Кстати, возвращаясь к вопросу о том, что я раздул эту историю. Благодаря этому правозащитная организация "Агора" предложила мне адвоката и взяла на себя все расходы. Ведь дело не закрыто до сих пор. А меня еще привлекли по уголовному делу журналиста Олега Лурье, там я тоже прохожу свидетелем. Хотя я сам с Лурье даже не знаком, прохожу как "ненадлежащий свидетель".
С одной стороны, у меня нет претензий к следователю Мосгорпрокуратуры Пчелкину, который непосредственно у меня изымал компьютеры. Не от него зависит, сколько держать мои компьютеры. Он получил приказ и сделал. Но он, например, не допустил к делу моего адвоката, ссылаясь на то, что я не обвиняемый, а свидетель. А раз свидетель - значит, можно допустить, а можно и нет, все зависит от следователя.
Во всяком случае, так считает Пчелкин, хотя мой адвокат считает по-другому. Есть законодательные акты, по которым если права свидетеля были нарушены, то его защитник тоже может быть допущен к делу. А Пчелкин не считает, что мои права были нарушены. Хотя как же это так, если у меня отняли орудие производства и интеллектуальную собственность?
А по другому делу - "делу Лурье", где я вообще был практически случайным фигурантом, следователь Следственного комитета МВД Кисин допустил адвоката к делу. То есть это полный произвол: хотят - допускают, хотят - не допускают. Хотя, в общем-то, обязаны допустить. Мы с адвокатом написали жалобу, надеемся довести дело как минимум до Конституционного суда, а там, глядишь, и до Европейского дойдем. Главное - получить отказы. В первую очередь должна быть решена правовая коллизия - на сколько времени можно отнимать у людей оборудование.
Кстати, на днях в Нижнем Новгороде отняли компьютер у правозащитника Станислава Дмитриевского. Правда, под другим предлогом - под предлогом контрафактного оборудования. А ведь не все знают, когда покупают компьютер, какой "Word" стоит - лицензионный или нет.
Но ко мне пока не было претензий по поводу лицензионности оборудования. Хотя я в нем вовсе не уверен. Наверное, в данном случае их это не волновало. Относительно меня их, скорее, больше интересовало, чего я пишу, чтобы решить: или пусть себе клевещет, или уже пора полонием травить.
Беседовала Любовь Ульянова http://www.russ.ru/Mirovaya-povestka/Poloniem-menya-poka-reshili-ne-travit
![[info]](http://lj.rossia.org/img/userinfo.gif){kind=small}
![[info]](http://lj.rossia.org/img/userinfo-lj.gif){kind=small}