Настроение:	apathetic
Музыка:	Nota Nefa -- Lavender
Entry tags:	лытдыбр

Жёлто-серого, полуседого (скучный пост)
Позавчера или два дня назад, когда увидел у Андрея Д. на планшете фотографии, где я несколько раз попал в кадр, вспомнил ходасевичское: «Разве мама любила такого? etc.». Ухватившись за одну строчку, нечаянно вытянул и все остальные, как вытягивают кошку за заднюю лапу из какой-нибудь дыры, куда она пытается утечь: вообще говоря, совершенно ни на чём не могу сосредоточиться, если хоть на какое-то время оно имело для меня первостепенную важность, пусть даже на очень короткое, а потом это первенство потеряло; решил вчера, не имея чего делать в электричке, возобновить прерванное давно чтение «В поисках утраченного времени», и, не нашед места, на котором остановился, принялся перечитывать ещё раз то, что уже было читано; продолжалось это до первой незнакомой фамилии, на которую я в прошлый раз не обратил внимания, и через пять минут не заметил уже, как читаю критические статьи Ходасевича 1933 года. Давно я его не читал, я как-то уже совершенно и позабыл, как я его любил когда-то в школьном возрасте, когда откопал в шкафу репринтное издание «Тяжёлой лиры» (эх, а ведь жили же когда-то люди, и не макулатуру печатали! куда, куда всё пропало?), привлекшее моё внимание, разумеется, в первую очередь дореформенной орфографией. Тогда, правда, я читал только его стихи, и с трудом их понимал, а критических его статей не читал вовсе. Теперь, когда по прошествии лет пяти я не читал из него ни строчки, я почувствовал невероятную близость мне его суждений, отношений к людям, всего -- а в особенности неразличения им несущественного, как он пренебрежительно не различал советских издателей, переиздававших Державина под руководством Горького в «Библиотеке поэта». Но лучше (тривиальнее) всего, конечно, по поводу Горгулова написано, собственно, это то, что я пытаюсь донести иным своим знакомым уже больше двух лет:

Форма и содержание этих бредов, по существу, безразличны. Существенно в них только то, что, подобно бредам, известным психиатрии, они суть симптомы, свидетельствующие о наличии некой болезни. Но тут приходится всячески подчеркнуть, что на сей раз дело идет отнюдь не о психических недомоганиях. О, если бы дело шло просто о сумасшедших! К несчастью, эти творцы сумасшедшей литературы суть люди психически здоровые. Как и в Горгулове, в них поражена не психическая, а, если так можно выразиться, идейная организация. Разница колоссальная: нормальные психически, они болеют, так сказать, расстройством идейной системы. И хуже всего, и прискорбней всего, что это отнюдь не их индивидуальное несчастье. Точнее -- что не только они в этом несчастье виноваты.

Эх, почему я этого всего ещё в детстве не мог понять, всё же настолько очевидно.

А на самом деле всё опять стало очень скучно.