Баллада о шахбоксе. Эпизод первый.

Все имена и события в тексте являются вымышленными. Автор не несет никакой ответственности за возможные случайные совпадения имен, портретов, названий учреждений и населенных пунктов, а также какие-либо иные случаи непредсказуемого проникновения чистого вымысла в реальность.

1.

Кабинет Александра Ткаченко был залит мягким весенним светом. Солнечные лучи пробивались через высокие окна, играя бликами на полированной поверхности стола. На подоконнике стоял горшок с фикусом, который, несмотря на все усилия уборщицы, выглядел слегка потрёпанным — видимо, Ткаченко забывал его поливать. На стенах, как и всегда, висели портреты великих шахматистов: Карпов, Каспаров, Фишер. Их строгие взгляды, казалось, следили за каждым движением Ткаченко, словно оценивая его решения. В углу комнаты пылился шкаф, набитый кубками и медалями, которые давно потеряли свой блеск.

Сам Ткаченко сидел за столом, уткнувшись в ноутбук. Его лицо, обычно такое уверенное и слегка надменное, сейчас выражало явное раздражение. Он был одет в дорогой костюм, но галстук был слегка расстёгнут, а рукава закатаны — явный признак того, что он провёл за работой несколько часов без перерыва. На столе перед ним лежала стопка бумаг с графиками и диаграммами, которые он то и дело перелистывал, хмуря брови.

— Ну и что это за цифры? — пробормотал он, уставившись на экран. — Посещаемость турниров падает, интерес угасает... Шахматы превращаются в скучное зрелище для пенсионеров и чудаков. Так больше нельзя!

Он встал и начал расхаживать по кабинету, заложив руки за спину. Его туфли мягко постукивали по паркету, нарушая тишину. За окном цвели деревья, и лёгкий ветерок гонял по улице лепестки вишни. Но Ткаченко не замечал этой красоты. Его мысли были заняты другим.

— Надо что-то радикальное, — продолжал он вслух, словно пытаясь убедить самого себя. — Что-то, что взорвёт интернет, привлечёт молодёжь, заставит говорить о нас всех!

Он остановился у окна и задумчиво смотрел на улицу. За стеклом кипела жизнь: люди спешили по своим делам, машины медленно ползли в пробках, дети играли в парке. Всё это казалось таким далёким от его мира шахмат, мира, который постепенно терял свою привлекательность.

— Шахбокс! — вдруг воскликнул он, хлопнув себя по лбу. — Это же идеально! Шахматы и бокс — два в одном! Интеллект и адреналин! Кто ещё может придумать такое?

Его лицо озарилось улыбкой, и он резко развернулся, словно нашёл выход из патовой ситуации. Он схватил телефон и набрал номер своего помощника, Артема Пугачевского. Тот ответил почти мгновенно, как будто ждал звонка.

— Артем, слушай сюда, — начал Ткаченко, едва сдерживая возбуждение. — Мы делаем турнир. Не просто турнир, а шоу! Шахбокс! Понимаешь? Шахматы плюс бокс! Это будет грандиозно!

Артем на другом конце провода замялся, явно не понимая, как реагировать.

— Александр Васильевич, вы уверены? Это же... необычно.

— Именно! — перебил его Ткаченко. — Необычно — это то, что нам нужно. Собирай команду, ищем участников. И чтобы они были... яркими. Понимаешь? Не просто шахматисты, а личности! Звёзды!

Он положил трубку и снова сел в кресло, удовлетворённо улыбаясь. В голове уже роились планы: рекламная кампания, пресс-релизы, возможно, даже телевизионное шоу. Он представлял, как его имя будет греметь на первых полосах газет, как его назовут гением маркетинга. Но где-то в глубине души, в самом дальнем уголке сознания, шевелилось сомнение. Что, если не получится? Что, если всё пойдёт не так?

Он отмахнулся от этих мыслей, как от назойливой мухи.

— Нет, — сказал он себе. — Это будет грандиозно. Это должно быть грандиозно.

И, чтобы окончательно убедить себя, он открыл ящик стола, достал оттуда шахматную доску и начал расставлять фигуры. Его пальцы двигались быстро и уверенно, как будто он уже видел перед собой будущий успех.

2.

Зал для кастинга был просторным, но удивительно неуютным. Стены, выкрашенные в бежевый цвет, украшали какие-то нелепые картины. Посреди комнаты стоял длинный стол, заваленный бумагами и пустыми кофейными стаканчиками. Ткаченко сидел во главе стола, нервно постукивая ручкой по блокноту. Рядом с ним расположился его помощник Артем, который что-то записывал в планшет. В углу комнаты стоял оператор Владимир Рабский с камерой, готовый запечатлеть всё происходящее.

Первой в зал вошла Полина Шевелева. Она была одета в спортивный костюм ярко-розового цвета, который контрастировал с её строгим выражением лица. Её короткие волосы были собраны в аккуратный хвостик, а на ногах красовались кроссовки с подсветкой, которые мигали при каждом шаге. Полина сразу же привлекла внимание своей энергичностью. Она не стала ждать приглашения и сразу начала демонстрировать свои навыки.

— Я покажу, как я умею совмещать шахматы и бокс, — заявила она, расставив шахматные фигуры на доске. — Смотрите!

Она начала играть вслепую с Пугачевским, одновременно выполняя "бой с тенью". Её руки двигались с такой скоростью, что казалось, будто она одновременно находится в двух местах. Она то и дело била по воображаемому противнику, при этом её глаза не отрывались от доски. Ткаченко смотрел на неё с интересом, но его взгляд выдавал лёгкое недоумение.

— Интересно, — пробормотал он, — но не слишком ли она... импульсивна?

Пугачевский кивнул, но ничего не сказал, продолжая записывать свои наблюдения.

Следующей была Лея Гайфуллина. Она вошла в зал с уверенностью, несмотря на свой небольшой рост. Её тёмные волосы были заплетены в косу, а на лице читалось выражение спокойной решимости. Она была одета в простую футболку и треники, но её взгляд говорил о том, что она готова к любым испытаниям.

— Я покажу, как можно играть в шахматы одной рукой, а другой — защищаться, — заявила она, подходя к доске.

Она начала делать ходы левой рукой, одновременно демонстрируя удары правой. Её движения были точными и резкими, но в какой-то момент она слишком увлеклась. Один из ударов случайно пришёлся в пах Ткаченко, который в этот момент наклонился, чтобы поднять упавшую ручку. Он вскрикнул и схватился за поражённое место, а Лея, смутившись, поспешила извиниться.

— Ой, простите, Александр Васильевич! Я не хотела...

— Ничего, ничего, — сквозь зубы пробормотал Ткаченко, стараясь сохранить лицо. — Продолжайте.

Артем едва сдерживал смех, но быстро взял себя в руки, сделав вид, что увлечённо записывает что-то в планшет.

Последней появилась Алина Буйвол. Её появление в зале вызвало лёгкий шок. Она была одета в обтягивающий спортивный топ и шорты, которые подчёркивали её крепкую фигуру. Её широкие плечи и мускулистые руки говорили о том, что она провела немало времени в тренажёрном зале. Но больше всего внимания привлекала её уверенность — она вошла, как будто уже знала, что станет звездой этого шоу.

— Ну что, коллеги, готовы увидеть настоящую силу? — с ухмылкой спросила она, подходя к столу.

Не дожидаясь ответа, она уселась за стол и выложила свои обтянутые топчиком груди на шахматную доску, заявив:

— Я грудью задавлю всех своих соперниц. Шахматы? Бокс? Это всё ерунда. Главное — сила и харизма!

Ткаченко, всё ещё держась за пах, смотрел на неё с смесью восхищения и ужаса. Пугачевский, напротив, не мог скрыть улыбки.

— Ну что, Александр Васильевич, — тихо сказал он, — кажется, мы нашли наших звёзд.

Ткаченко кивнул, но в его глазах читалось сомнение. Он понимал, что это начинание будет не таким, как он себе представлял. Но его обуревало стремление получить средства от министерства спорта на проведение показательных поединков.

3.

Тренировочный зал, где должна была состояться подготовка к показательному поединку, напоминал странный гибрид шахматного клуба и боксёрского ринга. В центре помещения стоял шахматный стол, окружённый канатами ринга, которые явно были добавлены в последний момент. В углу зала стоял огромный вентилятор, который гудел, пытаясь справиться с духотой, но лишь разгонял по помещению запах пота и старого дерева.

Ткаченко, одетый в строгий костюм, но уже слегка помятый после утренних событий, стоял перед участницами. Его лицо выражало смесь энтузиазма и лёгкой тревоги. Он держал в руках планшет с заметками, но, судя по тому, как часто он переключал слайды, он сам не до конца понимал, как всё должно работать.

— Итак, дамы, — начал он, стараясь звучать уверенно, — правила шахбокса просты. Сначала раунд шахмат, затем раунд бокса, и так далее. Побеждает тот, кто либо поставит мат, либо нокаутирует соперника. Всё понятно?

Полина Шевелева, стоявшая ближе всех к Ткаченко, кивнула с такой энергичностью, что её розовые кроссовки снова замигали. Она уже представляла, как будет молниеносно переключаться между шахматами и боксёрскими ударами, оставляя соперниц в растерянности. Её глаза горели азартом.

— Понятно, — сказала она, — шахматы — это стратегия, бокс — это скорость. Нет проблем!

Лея Гайфуллина, стоявшая чуть поодаль, скрестила руки на груди. Её лицо выражало скептицизм. Она смотрела на Ткаченко, как будто пыталась понять, серьёзно ли он всё это задумал.

— А если я выиграю в шахматы до того, как начнётся бокс? — спросила она, подняв бровь. — Или если я нокаутирую соперницу в первом же раунде? Что говорится в правилах?

Ткаченко замялся, явно не ожидая такого вопроса.

— Ну... — начал он, — в таком случае поединок заканчивается. Но, знаете, лучше, чтобы зрители получили полное шоу. Так что... постарайтесь не заканчивать всё слишком быстро.

Лея фыркнула, но ничего не сказала. Её взгляд скользнул по Алине Буйвол, которая стояла в стороне, разминая плечи. Алина, казалось, вообще не обращала внимания на объяснения Ткаченко. Она была сосредоточена на себе, время от времени бросая взгляды на своё отражение в зеркале на стене.

— Шахматы, бокс, — пробормотала она, — главное — сила. Я покажу всем, как это делается.

Ткаченко, почувствовав, что теряет контроль над ситуацией, решил перейти к практике.

— Хорошо, давайте попробуем. Полина, Лея, вы будете первой парой. Садитесь за доску.

Полина мгновенно заняла место за шахматным столом, её пальцы уже порхали над фигурами, подготавливая их к партии. Лея села напротив, её лицо оставалось спокойным, но в глазах читалась решимость. Она положила руки на стол, готовясь к первому ходу.

— Начали! — объявил Ткаченко, включив таймер.

Полина сделала первый ход и переключила часы. Но Лея, не теряя хладнокровия, ответила своим ходом, одновременно демонстрируя лёгкий удар в воздухе, как будто готовясь к боксёрскому раунду. Полина, отклонившись, случайно опрокинула ладью, которая с грохотом упала на пол.

— Ой, извините! — засмеялась она, поднимая фигуру.

Лея лишь покачала головой, но в её глазах мелькнула тень улыбки.

- Дамы, боксировать на ринге, за доской только играть! — воскликнул Ткаченко, наблюдая за этим. Он чувствовал, как его уверенность начинает таять. Он понимал, что это мероприятие будет не просто необычным — оно будет непредсказуемым. Но отступать ему не хотелось.

— Продолжайте, — сказал он, стараясь звучать уверенно. — И помните: это шоу. Зрители должны быть в восторге.

Алина, стоявшая в стороне, громко рассмеялась.

— Не волнуйтесь, Александр Васильевич, — сказала она, — я-то сделаю так, что они точно не забудут это шоу.

4.

Прошло совсем немного времени, и конференц-зал Центрального Дома Шахматиста, обычно тихий и строгий, напоминал арену цирка. Зал был полон: журналисты с блокнотами и диктофонами, фотографы с камерами наготове, зрители, которые явно пришли не ради шахмат. Анонсировалась пресс-конференция, посвященная предстоящему назавтра поединку между Леей Гайфуллиной и Алиной Буйвол — Шевелева неожиданно получила приглашение и улетела на турнир по обычным шахматам в Ташкент. На сцене, под ярким светом софитов, стоял длинный стол, застеленный красной скатертью, и несколько микрофонов. В обеих углах зала стояли импровизированные постаменты, для участниц предстоящего поединка. На заднем плане висел баннер на огромной жестяной шахматной фигуре - ладье с надписью: "Шахбокс: коктейль из интеллекта и силы", придуманный Артемом Пугачевским. Ткаченко, одетый в свежий костюм, пахший дорогим парфюмом, стоял у микрофона, взволнованный, но гордый.

— Дамы и господа! — начал он, стараясь перекрыть шум зала. — Сегодня мы представляем вам наших звёзд — участниц предстоящего поединка по шахбоксу! Пожалуйста, встречайте — Лея Гайфуллина!

Из-за кулис вышла Лея. Она была одета в простую футболку и брючки, её коса аккуратно лежала на плече. Её лицо выражало спокойную решимость, но в глазах читалась лёгкая нервозность. Она подошла к постаменту, кивнула залу и встала на своё место. Зал ответил робкими аплодисментами.

— А теперь, — продолжил Ткаченко, — встречайте — Алина Буйвол!

Из-за кулис появилась Алина. Её появление вызвало волну возгласов и аплодисментов. Она была в обтягивающем спортивном топе, который подчёркивал её развитую фигуру, и в коротких шортах. Её широкие плечи и крепкие руки говорили о том, что она провела немало времени в тренажёрном зале. В руке она держала деревянную шахматную доску. Она улыбалась, как будто уже знала, что станет победительницей. За ней шла ее секундант в будущем поединке — Ольга Сарделько из Могилева.

Но едва Алина сделала несколько шагов и расположилась на постаменте, как Лея резко спуртовала со своего места. Её лицо, до этого спокойное, теперь выражало ярость. Она направилась к Алине, сжимая кулаки.

— Ты думаешь, что можешь просто так выйти и лыбиться, сучка? — крикнула она, подходя к сопернице.

Секундант Алины, Ольга Сарделько, видя этот несанкционированный «пуск ракеты», попыталась преградить Лее дорогу. Ольга, высокая и стройная, с решительным взглядом, казалась уверенной в себе. Но Лея, не раздумывая, нанесла ей удар слева. Ольга, не ожидавшая такого поворота, отшатнулась, но быстро пришла в себя.

— Ты совсем с ума сошла? — крикнула Сарделько, пытаясь удержать Лею.

Но было уже поздно. Алина, увидев, что её секундант под угрозой, схватила первую попавшуюся вещь — деревянную шахматную доску — и со всей силы ударила Лею по голове. Звук удара разнёсся по залу, заставив всех вздрогнуть.

— Ах ты! — закричала Лея, схватившись за голову.

В этот момент всё пошло наперекосяк. Лея бросилась на Алину, Ольга попыталась вмешаться, и вскоре на сцене образовалась настоящая свалка, в которой приняли участие уже не только Лея с Алиной, но и все, кто был поблизости. Журналисты, фотографы и зрители, сначала ошеломлённые, теперь начали кричать и смеяться, стараясь запечатлеть каждый момент. Ткаченко, ранее стоявший в стороне, пытался восстановить порядок, но затерялся в общем хаосе.

— Всё, хватит! — кричал он, размахивая руками, но его голос терялся в общем гуле.

В этот момент кто-то из участников драки — то ли Лея, то ли Алина, а может, и вовсе случайный зритель, — отлетел в сторону кулис и задел Александра Васильевича. Ткаченко, находившийся рядом, не успел среагировать. Его отбросило в сторону, и он с грохотом упал на пол, ударившись головой о валявшийся стул. Жестяная ладья, которая до этого гордо рекламировала "Шахбокс: коктейль из интеллекта и силы!", с громким треском свалилась на него, накрыв его с головой.

— Александр Васильевич! — закричал кто-то из зала, но было уже поздно.

Когда охране наконец удалось растащить участниц побоища, зрители увидели, что Лея выглядела хуже всех. На её лице явно были следы битвы: рядом с левым виском вздулась нехилая шишка, а на лбу кровоточила небольшая ранка. Была ли какая-либо из этих травм следствием удара Алины или это постарался кто-то другой, сказать трудно. Но Лея, несмотря на свои раны, выглядела по-боевому.

Алина, напротив, стояла с выражением удивления на лице. На её лице не было ни царапины, ни синяка, но она явно была шокирована произошедшим.

— Эта девка укусила меня за ногу! Поверить не могу! — восклицала она, показывая на Лею.

Но на этом номер Леи ещё не был закончен. Лишённая теперь возможности добраться до Алины, она схватила микрофон и начала выкрикивать в её адрес оскорбления.

— Ты думаешь, что ты такая крутая? — кричала она. — Да ты даже шахматную доску держать не умеешь!

И тут произошло нечто совсем непредусмотренное. Лея, словно в порыве безумия, приставила микрофон к собственным гениталиям, как будто они были неким секретным оружием, которым она собиралась нанести противнице непоправимый урон.

— Вот что я думаю о твоем шахматном уровне! — закричала она, держа микрофон внизу.

Зал взорвался смехом, криками и аплодисментами. Пугачевский, стоявший в стороне, закрыл лицо руками. Алина, Ольга и даже охрана смотрели на Лею с смесью ужаса и восхищения.

— Ну что, — пробормотал Артем, — теперь мы точно в тренде.

Лея, сказав Алине все, что она о ней думает, обратилась к представителям прессы, которые узнали, что о них Гайфуллина думает примерно то же самое.

Ткаченко лежал неподвижно, лишь слегка шевелясь под тяжёлым полотнищем баннера. Охрана, наконец, пришла в себя и бросилась к нему. Они сняли с него баннер и осторожно помогли ему сесть. Его лицо было бледным, а на лбу красовался огромный синяк. Он медленно открыл глаза, огляделся и попытался встать, но его ноги подкосились.

— Всё в порядке, — пробормотал он, хотя его голос звучал слабо. — Я... я в порядке.

Но было ясно, что это не так. Вызванные медики, приехав, настояли на том, чтобы отвезти его в больницу для осмотра. Ткаченко, всё ещё пытаясь сохранить лицо, кивнул и позволил себя увести. Зал проводил его аплодисментами, но в них чувствовалась скорее жалость, чем поддержка.

5.

Больничная палата была залита холодным светом флуоресцентных ламп, который делал всё вокруг — белые стены, белые простыни, белый халат врача — ещё более стерильным и безжизненным. Александр Ткаченко лежал на койке, его голова была перевязана бинтом, а на лбу красовался большой синяк. Его обычно безупречный костюм был смят и испачкан, а галстук болтался на спинке стула, как символ его пошатнувшейся репутации. Он смотрел в потолок, пытаясь осмыслить, как всё дошло до такого абсурда.

— Ну и день, — пробормотал он, закрывая глаза. — Ну и день...

Вспоминая события, он не мог понять, где именно всё пошло не так. Может быть, когда он решил организовать шахбокс? Или когда выбрал таких ярких, но абсолютно непредсказуемых участниц? А может, всё решилось в тот момент, когда Лея Гайфуллина решила, что микрофон — это оружие массового поражения.

Дверь палаты открылась, и вошёл врач — мужчина средних лет с усталым лицом и очками в тонкой оправе. Он держал в руках планшет и время от времени поглядывал на экран.

— Ну, Александр Васильевич, — начал он, — вам повезло. Сотрясение лёгкой степени, ушиб мягких тканей, но ничего серьёзного. Отдохнёте пару дней, и будете как новенький.

Ткаченко кивнул, но в его глазах читалось не столько облегчение, сколько раздражение.

— Спасибо, доктор, — сказал он, стараясь звучать вежливо. — А когда я смогу вернуться к работе?

— Не раньше чем через неделю, — ответил врач, делая заметки в планшете. — И постарайтесь избегать стрессов. И... баннеров.

Ткаченко фыркнул, но ничего не сказал. Он понимал, что этот совет был дан не просто так.

Тем временем в коридоре больницы Лея Гайфуллина, с шишкой на виске и перевязанной рукой, давала интервью журналистам. Её лицо, обычно спокойное, сейчас выражало смесь возмущения и недоумения.

— Я вообще-то собиралась только подойти к Алине и обменяться с ней угрожающими взглядами, как это принято на пресс-конференциях, — объясняла она, размахивая здоровой рукой. — Но её секундант, эта... Ольга, решила, что мой взгляд был слишком угрожающим. Ну, вы знаете, как это бывает.

Журналисты, стараясь не смеяться, записывали каждое её слово. Лея, видя их реакцию, лишь покачала головой.

— Ну и что, что у меня взгляд такой? — продолжала она. — Это же шоу! Зрителям нужно создать настроение!

В это время Алина Буйвол, стоя у входа у больницу вместе с Ольгой Сарделько, обсуждала, что будет дальше. На её лице не было ни царапины, ни синяка, но она явно была шокирована произошедшим.

— Эта девка... — пробормотала она, — она настоящий ураган.

Примерно через час, когда журналисты наконец ушли, Ткаченко собрался с силами и вышел в коридор. Его вид — перевязанная голова, помятый костюм — вызвал лёгкий шок у окружающих, но он старался держаться уверенно.

— Дамы и господа, — начал он, обращаясь к оставшимся в коридоре, — хочу заверить вас, что я чувствую себя хорошо. Но, учитывая обстоятельства, показательный поединок будет перенесён на неопределённый срок. Полный текст заявления будет опубликован на сайте федерации.

Присутствующие ответил робкими аплодисментами, но Ткаченко понимал, что это лишь формальность. Он знал, что первый блин вышел комом, но где-то в глубине души он уже начинал строить планы на будущее. В конце концов, шахбокс можно было раскрутить в нынешних условиях. И, возможно, в относительно короткие сроки.

Продолжение следует...