Антипрометей

В этом моем романе нового вида, например, хотелось бы попытаться избежать типичной писательской технологии, пригвождающей автора к детищу точно гвоздями к позорному столбу; рабом, прикованным к своей галере. Не хочется привязанности (зависимости), привязки, когда мораль проступает, должна проступать, на каждой странице книги, любая из которых может оказаться последней.
Однажды уже приходилось писать роман, который можно бы было читать с любого места, теперь приходит пора более прозаического (ибо с любого места лучше всего читать сборник стихотворений) жеста, в котором вскрытие приёма человеком от литературы (подобно тому, как в театре действие комментирует "человек от театра") настигает развитие сюжета в любой (если не каждой) его точке.
Тогда центр тяжести переносится с сюжета на развитие мета-рефлексии [осмысления написанного] совсем уже в дневниковом духе. Ведь, во-первых, не только мы пишем книгу, но и она пишет нас (о чём все как-то постоянно забывают), а, во-вторых, смерть привычной фабулы и стандартного приёма ( "Иван Иванович умер")не отменяет сюжетности, как таковой: приключения героев, выстроенные в причинно-следственную цепочку неотделимы от человеческого сознания, поэтому отказываться от неё глупо, следует лишь сочинить другую формулу, чтобы не пурхаться в фальши, но честно разделять non-fiction и вымысел.
Придумать иной подход сложнее всего прочего(хотя, на первый взгляд, что нам стоит дом построить?), возможно потому, что внутри него должен поменяться или главный герой или же место главного героя в цепочке "автор - главный герой - читатель": смещая акценты выворачиваем привычную схему наизнанку, отчего важно вводить и включать дополнительные нарративные механизмы.
Вскрытие приёма - один из них.