Открытие выставки Караваджо. ГМИИ

«Караваджо. Открытие» на Яндекс.Фотках

Большие прессухи (в последнее время мне везёт на такие рекордные сборища, вызывающие удивление у самих устроителей - вот как в Большом театре или же на Ге в Третьяковской галерее) схожи с торнадо, внутри которых жизнь самозарождается, развивается и затухает.

Закономерности одни и те же, вся разница в деталях, количестве пафоса и респекта, которые себе могут позволить домомучительницы администраторы.

Два десятка телекамер (главный показатель медийности мероприятия) - это ж цельный мини телецентр!

На Караваджо многое сошлось - эффектная выставка, которую давно готовили и повторить которую вряд ли будет возможно (Антонова сравнила её с "выставкой "Москва-Париж" 1882 года..." (в дате ошибся не я, но госпожа директриса), а непосредственный куратор выставки - с привозом в Москву "Моны Лизы") - одиннадцать полноценных, непроходных [за исключением, может быть, пары холстов поменьше] шедевров; завершение года Италии в России и России в Италии, ощущение финала многовекового правления г-жи директрисы, празднующей одновременно свой юбилей и юбилей вверенного ей музэя.

А так же, не в последнюю очередь, вернисажу зело подсобила активность столичного гей-коммьюнити, для которого Караваджо является важным, типа Мэпплторпа, персонажем из политбюро имени Дерека Джармена.




«Караваджо. Открытие» на Яндекс.Фотках

А ещё здесь, как в случае с открытием Большого, соединилось два редко пересекающихся коммьюнити - российская пресса (пишущая, говорящая и снимающая) и зарубежная (в данном случае, понятное дело, итальянская).
+ тёмно-синие костюмы дипломатического корпуса, обрамляющие общую картину.
+ охранники и охрана.

Вышло шумно и как бы автономно от того, что творилось за длинным красным столом с директорами музеев, послом и организаторами, которые, для начала, крайне торжественно спустились по боковой лестнице, ведущей в покои Медичи расположенной за спиной гипсового Давида.

Впереди, разумеется, Антонова со своим секретарём. Точнее, секретаршей.
Далее, в некотором заторможенном отдалении - итальянцы в бриони и армани.


«Караваджо. Открытие» на Яндекс.Фотках

Выглядел этот балет как действительно великосветский приём, когда одна национальная аристократия зовёт в гости другую национальную аристократию.
Тогда как все остальные подглядывают в запотевшее от напряжения оконное стекло за менуэтами господ аристократов, занимаясь, при этом, какими-то своими делами - организуя записи и фотосъёмки, записывая удивительные цифры и транскрибируя фамилии чиновников и названия дружественных музеев, регулируя то свет, то громкость.

Или, наконец, пропуская сквозь узкий живой коридор женщин и детей, случайных экскурсантов, просочившихся из одной незакрытой директории в другую, точно такую же, открытую для посещений.


«Караваджо. Открытие» на Яндекс.Фотках

Журналисты же народ живой и непосредственный.
Операторы тут же выясняют отношения с корреспонтентами, занятыми высоким искусством кто из них главнее; видеокамеры меняются местами с фотографами и звуковиками, расположившими пульт у подножия всё того же Давида (с другой стороны облезлого гипсового постамента поставили колонку, у которой кружат с микрофонами на удочках радийщики).

Тут же [всегда] обязательно возникает пара эффектных молодых, длинноногих, пухлогубых красавиц, чье пребывание в журналистском цеху выглядит явно проблематичным.

Тем более, что тут же [всегда-всегда] обязательно проявится пара-другая фрикообразных и странно разодетых персонажей в каких-нибудь шляпках и платьях.
Всё это жужжит, шумит и пенится, как шампанское или же большая перемена - то ли школьная, то ли суммы слагаемых.
Какой-такой павлин-мавлин, искусство-шмикуство, караваджо-швараваджо?
Не видите, люди работают!

Я люблю вас, люди!


«Караваджо. Открытие» на Яндекс.Фотках

А ещё постоянно звонят мобильники, постоянно бубнит переводчик - за красным столом идёт другая, своя игра с борьбой амбиций и тщеславий.
Итальянцы славословят Антоновой, лицо которой набелено сверх всякой меры и это делает её похожей на персонажей саги "Сумерки", Антонова и её русские коллеги хвалят итальянцев, рассчитывая заполучить очередные шедевры.

По правую руку от Антоновой сидит министр культуры Сицилии, передавший в Третьяковку работы де Мессины, из-за чего его превосходная выставка прошла в Лаврушинском, а не на Волхонке. Третьяковка вслух не называется, в отличие от Эрмитажа, обладающего единственным в стране Караваджо, но не предоставившим его на нынешнюю почётную и беспрецендентную акцию.

Длина чиновничьих речей обратно пропорциональна их значимости и содержательности.

Журналисты начинают скучать и медленно расползаться по территории; тогда Антонова просит задавать вопросы, однако, после часа протокольных любезностей вопросов не находится (один, весьма необязательный, задаётся каким-то фотографом для очистки совести) и все чуть ли не бегом поднимаются по лестнице на второй этаж, где рабочие занимаются последними приготовлениями.

Да-да, главную выставку года (Антонова планирует их точно по нарастающей, чтобы затем, когда она, таки, уйдёт ещё долго громыхало архетипическое: "А вот раньше... а вот при Ирине-как-её-там-уж-и-не-помню...") развесили не в Белом Зале, где должна висеть экспозиция Декабрьских вечеров, но в намеренно затемнённых помещениях, освобождённых от гипсовых дур, которые уже так давно пылятся в залах ГМИИ, покрываясь цветом вываренной кости, что уже сами с некоторых пор превратились в незаменимые, едва ли не аутентичные экспонаты и древности.


«Караваджо. Открытие» на Яндекс.Фотках

Но сама-то выставка - это же не суета и мельтешение с распространением волн, а рассматривание и сосредоточенность, поэтому непосредственно про экспозицию я напишу завтра.

Параллельно, в верхнем фойе (там, где кассы центрального входа) и у пятого подъезда, а так же в Белом Зале идёт разгрузка и демонтаж другой важной выставки - Уильяма Блейка, открыть которую намечено в понедельник.






«Караваджо. Открытие» на Яндекс.Фотках


«Караваджо. Открытие» на Яндекс.Фотках