Общества, в которых мы живем, все более мультикультурны, вне зависимости от того, какую политику в этой сфере проводят наши правительства. И дело не только в «переселении народов», но в не меньшей степени в том, что идентичности, признаваемые как варианты нормы, стремительно умножаются: уже достаточно общепринято иметь не единственную национальную или этническую идентичность или иметь необычные или переходные формы религиозной идентичности, повсеместно добавилось деление по идентичностям, связанным с сексуальной ориентацией, и мы все видим, как входят в мейнстрим все новые идентичности. Все они формируют заказ на политическое представительство (реализуемый, к счастью, лишь изредка через секторальные партии) и на свой вклад в язык прав человека. Но кто-то же должен в этом все более сложном мире сосредоточиться на отстаивании именно того, что составляет основу человеческих прав и условие демократического сосуществование этих идентичностей. Причем отстаивать это зачастую приходится в конфликте с запросами тех или иных социальных групп, не только социально доминирующих, но и меньшинств.

В частности, правозащитный фундаментализм должен констатировать, что «групповые права человека» – это оксюморон. Есть люди с особыми потребностями, и теоретически тут проблемы нет, и есть проблема реинтерпретации основных прав человека (обычно это личные права, с политическими и гражданскими) применительно к новым для общественной сцены группам (яркий пример: право на заключение брака понималось не так давно как право вступать в брак свободно, но именно – в брак между мужчиной и женщиной). А «групповые права» – это групповые интересы, и к тем, кто их отстаивает, правозащитный фундаментализм относится как в разновидности политических движений: с ними можно и часто нужно сотрудничать, но следует ясно обозначить разногласия в основных понятиях, включая понятие «правозащитник».
<...>
Понятно, что для правозащитного фундаментализма остаются во многом те же долговременные союзники, что и для большинства правозащитников. Это, например, представители интересов систематически и всерьез дискриминируемых меньшинств (слово «всерьез» тут не лишнее, так как дискриминация – не только факт жизни, но и предмет политических манипуляций). Но могут быть и союзники ситуативные. Например, в Дагестане по проблеме женского обрезания таким союзником окажутся власти, а по проблеме свободы совести – салафиты, хотя и первые, и вторые никак не могут быть отнесены к группам, которые поддерживают фундаментальные права человека. И конечно, не стоит забывать, что временный союзник может считать тебя скорее врагом, но временно терпимым, – что ж, общественные коалиции не всегда построены на единомыслии и взаимной любви, и даже обычно не на них.

Как пишет в своей книге «Социология культуры» первый декан факультета политологии НИУ ВШЭ Л.Г. Ионин: «Организация Объединенных Наций по сути дела проигнорировала этот меморандум, положив в основу Всеобщей декларации прав человека универсалистскую концепцию, согласно которой права человека едины для представителей всех сообществ, входящих в мировой порядок, независимо от специфики конституирующих эти сообщества традиций и свойственных этим традициям принципов понимания свободы»
<...>
сегодня ничто нам не может помешать вспомнить, как же, по мнению авторов  Меморандума о правах человека, должны сегодня эти самые права человека декларироваться: «В основу должны быть положены общемировые стандарты свободы и справедливости, базирующиеся на принципе, согласно которому… человек свободен в том случае, если он может жить согласно тому пониманию свободы, которое принято в его обществе. И наоборот, нельзя представить себе эффективный мировой порядок, если он не поощряет свободного развития личностей членов конституирующих этот порядок сообществ».   Действительно, сама концепция прав человека является продуктом христианской европейской культуры, более того, она возникла внутри протестантской ветви христианства. Последователи католичества восприняли эту концепцию далеко не сразу, а в рамках православной субкультуру и сейчас ведутся острые дискуссии о приемлемости общепризнанных универсальных норм прав человека, выдвигаются собственные трактовки прав человека. И это только внутри христианской культуры. В мире же существуют и иные религиозные системы, такие, как ислам, иудаизм, буддизм и т.д. Насколько оправдано навязывать порождение одной из культур остальным? 


офф-топы:
Максим Сокуренко получил год колонии за облитый краской памятник оккупантам
«Сокуренко М.С. является гражданином Украины, не признает факт вхождения Крыма в состав России по результатам референдума 16 марта 2014 года, а также считает незаконным нахождение государственной символики России на территории Крыма. Для выражения своей гражданской позиции, с целью привлечения внимания действующей власти, облил памятник солдатам и офицерам российской армии», – сказано в приговоре


+++

Еще один показанный на выставке объект, найденный на одной из заводских свалок, — мутант. Он сидел в аквариуме и пугал посетителей в самом конце экспозиции.
На что он похож? Не знаю даже — на гриб, на какую-то биологическую форму. Очень странная штука.
На свалке я нашел их целую колонию. Выглядели они очень мерзко. Как разлагающийся мозг. Мутанта я законсервировал в стеклянном кубе — в шламе, возле которого его нашел


 +++
ужасное про детские зоны в Беларуси

+++
Кириллова про порядки в ПЦА:
Очень интересная церковь есть на Восточном побережье. Служба там полностью идет на английском, и там причащаются и даже алтарничают представители ЛГБТ. У меня самой есть хорошие друзья ЛГБТ, и я никогда не смела осуждать людей за их личную жизнь, однако всегда говорила (и не скрывала этого от своих друзей), что христианство считает это грехом. Но в данном приходе придерживаются совсем иного мнения на этот счет. С одной женщиной-богословом мы говорили об этом, она привела множество богословских доводов, что прямых указаний на греховность таких отношений нет.

Я не берусь комментировать богословскую сторону этого вопроса, потому что сама такими исследованиями не занималась, но я видела людей, которые 30 лет живут в гомосексуальном браке, хранят друг другу верностьи при этом ведут чисто христианскую жизнь. Они исповедуются, причащаются, и самое главное — в нихдействительно чувствуется любовь, смирение, благодать, принятие другого человека, глубокая церковность.

+++
о.Чаплин продолжает стомахинианствовать:
Для Бога массовое уничтожение людей – вовсе не обязательно что-то ужасное и непереносимое. <приводит примеры из Писания> Если Бог совершает или предписывает массовое уничтожение людей – это хорошо. Потому что Бог не совершает ничего злого. И это никакой не «другой Бог» Ветхого Завета. Бог - Один и Тот же. Он не мог совершить ничего, что противоречило бы Его неизменной воле. Так что – еще раз – все совершаемое и предписываемое Им хорошо. 
<...>
Да, ядерное оружие ударяет и по мирным жителям. Но можно ли считать невинной жертвой население, поддерживающее агрессора своим трудом и своим политическим выбором? Во время Второй мировой войны ни нашей стране, ни ее союзникам и в голову не приходило полностью отказаться от бомбардировок городов и вообще от победы ради сохранения жизни населения, в целом стоявшего на стороне гитлеровцев. В одном недавнем документе честно мыслящие люди недавно написали: надо «честно отвечать на манипуляции гражданским населением, его интересами и страданиями во время военных действий и угроз. <…> Часто победа не может быть достигнута без жертв среди нонкомбатантов – и не надо стесняться признавать эту реальность, особенно учитывая, что в новых условиях «гибридных войн» уже нуждаются в пересмотре и сами определения «мирного населения» и «участников боевых действий» 
Ну да не новость: