| |
[Nov. 30th, 2019|02:52 am] |
Пока поэт Богомяков щипал девок на улице Бабарынка,
Коричневый кот ел красное мясо,
Неизвестный предмет, как бы разбитый на половинки,
По асфальту катился, сверкая глазом.
От него в одну сторону бил фонтан красной глины,
А в другую било золото, и оно ослепляло светом:
Как повезет, со стороны какой половины
Повстречаешься с неизвестным этим предметом.
Но такое о нем говорят одни, а другие
Утверждают, что из него выходили черные струи:
Связанные в силикаты иттрий или бериллий --
Или деготь, если ступишь в струю другую.
И такую будто струя придавала силу,
Словно черные крылья росли из спины, и будто
Рычаги щекотали руку, и грунт месили
Сапоги времен, повзводно и поминутно.
(Если в деготь вступишь, конечно, беда -- залипнешь,
И родная мать не отмоет тебя в корыте,
И в твоей голове, как будто в похлебке слепни,
Мокнут грузные мысли, шубой из снов накрыты.)
Показанья были насквозь противоречивы,
Наша госбезопасность ломала об стол фуражки,
Гадолиния крошки гоняла по промокашке,
Золотые ссыпала в ящик стола фальшивый.
Поговаривают, что это была голубая змейка
Или иной символ ЛГБТ-движения.
Золотая и черная перевернутая скамейка
Пахнет сладостью, нежностью, смертью и разрушением. |
|
|
