| |
[Aug. 30th, 2014|03:09 am] |
За столом с мертвыми мало места
В тесноте да не в обиде, а как в автобус зайдем,
Повернет и поедет неведомо куда, неизвестно
Зачем, ну а нам все равно, нам открыт каждый дом,
Но на каждой остановке входят новые пассажиры,
Столы накрыты, правда, им не так уж нужна еда;
Половина солдата, ну что ж, заходи, служивый,
Проходят вглубь салона и занимают места.
Один мой друг пошутил и вошел молодым медведем,
Другой осторожен и невозможен, как еж,
В чащу из фонарей, в глубокую глушь заедем,
Загудел телефон, как живешь, говорит, как живешь,
Телефон, стань жуком ослепительно редкой породы,
Дрогни жестким надкрыльем и парус под ним разверни,
Улети к своим детям, и в том закутке, где ты продан,
Подними на крыло павильон многоруких Агни,
Потому что живешь лишь однажды и только на воле
В тот немыслимый миг, когда нет над тобой ничего --
Ни надежды, ни неба -- здесь радиоволны не ловят,
И водитель кричит, он не в силах скрывать торжество. |
|
|
| Лицензионные продукты |
[Aug. 30th, 2014|03:32 am] |
| [ | Current Mood |
| |  amused | ] |
Невзоров, смешной (по ссылке от Кати Н.):
Как известно, у идеологии «самобытной и неповторимой
русской цивилизации» существует небольшая проблема.
Что-нибудь «русское» (в черносотенном смысле этого
слова) обнаружить в общественных пейзажах практически
нереально. Абсолютно все, из чего соткана современная
жизнь РФ, имеет строго западное происхождение. И никакого
другого. Вторично и заимствовано все, без исключения.
Включая, кстати, и культуру. И «Евгений Онегин», и «Анна
Каренина» — продукты «лицензионные», изготовленные по тем
западным литературным технологиям, которые Европа вырабатывала
несколько столетий.
Является продуктом экспериментов с глазами известной гоголевской
лаборатории, ну вот откуда старик из "Портрета" и проч. --
а также Врубелевский Демон и Россия, которую мы потеряли,
художника Глазунова. В Перестройку он вел телепередачу "600
секунд" про криминальные новости с расчлененкой. Как все
любители серийных убийц, он представляет сторону ангелов:
то есть, вот у Достоевского Смердяков -- такой бес, а
Невзоров такой же, но ангел. |
|
|
| |
[Aug. 30th, 2014|03:05 pm] |
Еще о лицензионном продукте, раз все так смертельно
серьезно. Ни "Евгений Онегин", ни "Анна Каренина" им,
строго говоря, не являются. Литература, belles lettres
в целом -- да. Но реальность не рациональна и даже не
рациональна коммерчески: картошка из лицензионного
Макдональдса в одних странах отравляет лошадь, в других
изгоняет бесов посредством наложения, в третьих исцеляет
от бесплодия посредством засовывания. Функционально
говоря, картошкой это уже не является.
Немцам приписывают философию на том же месте, где
у русских литература; "магический реализм"
латиноамериканских авторов почти столько же обязан
французской культурной метрополии, сколько лично
Достоевскому и сыну его Леониду Андрееву.
Нужно ли сбросить Пушкина, Гоголя и Достоевского
с корабля современности? В основном об этом стараются
те, кто хотел бы освободить себе на нем место, а то
за спинами титанов не видно, а также те, кто не умеет
читать и не хочет за это считаться невеждой. Но не
только.
Вот если считать оптимистично, что человечество
в какую-то интересную сторону движется, то в сообществах
его в том или ином виде работает пресловутый скальпель
Гумилева:
Так век за веком, скоро ли -- Господь --
Под скальпелем природы и искусства
Ревет наш дух, изнемогает плоть,
Рождая орган для шестого чувства.
Орган этот вроде и простая штука, а формируется сложно
и опасно, забирая на себя ресурсы организма, как это
всегда и бывает. На пути эволюции может случиться
всякое. И вот некоторым кажется, что русский способ
формирования его забирает на себя слишком много ресурсов,
скажем, кислорода для головного мозга, а другим новый
орган видится некрасивым и вырождающимся, третьи же
считают, что на этом месте с самого начала растет
лишь болезненная опухоль.
Ни тем, ни другим, ни третьим я не верю, хотя, если
не разбомбить Кремль, Рублевку и Министерство Образования,
постфактум все они могут оказаться правы. |
|
|