| |
[Jan. 24th, 2020|04:21 am] |
Был темным кабак, покосился, осел,
Как будто оставили пчелы
Свой улей, и вот он, теперь не у дел,
Зевает окном закопченым.
Назначена встреча друзьям в кабаке:
Друг друга давно не видали.
Монеты заглохли у них в кошельке,
Без денег они, и идут налегке,
Сойдутся и двинутся дале.
Сошлися они и сдвигают столы,
И пыльны, и сальны, в занозах углы,
Поверхность темна и дощата,
И лавки скрипят виновато.
"А где же хозяин?" -- один говорит
(Он молод, других веселее на вид):
Устал я и голоден, словно как волк,
Кто хлеба и браги поверит мне в долг?
Во всем кабаке на три четверти мрак,
Как бы под телегою сквозь колесо
Чуть свет проникает, едва видно, как
Старик закрывает руками лицо.
"Ошибся ты, парень, -- вздыхает сосед, --
Хозяина нет в кабаке,
Точнее, живого хозяина нет," --
Вдруг кружка возникла в руке,
В ней пенится брага, спиртами крепка,
И стопкой крестьянский к ней хлеб,
Ломтями нарезан, внутри кабака
Откуда-то всплыл на столе.
Сам парень опешил, но взял себя в руки,
Бояться мужчине негоже:
"Так ты угощаешь? Здесь, в дружеском круге,
Нам гостеприимство дороже,
Чем свет от свечей, чем экзотика блюд..." --
Но гости молчат, не едят и не пьют,
А все-таки кружки пустеют в руке
И сами, подпрыгнув, стучат по доске.
С тех пор мы сидим за дощатым столом
И выйти не можем никак,
И крепкую брагу мы кружками пьем
И курим кабацкий табак:
Актер, никогда не игравший ролей,
Художник ножом по воде,
Старик-путешественник здесь на столе
Спит, не побывавший нигде,
Король без державы, без рясы монах --
Когда-то мы были другими,
Но в этом, а может, в других кабаках
И честь растеряли, и имя.
Один только трезвый, кто помнит себя,
Не брешет, и пасть не раззявил,
Сидит за столом, брагу чуть пригубя,
Наш гостеприимный хозяин. |
|
|