| |
[Sep. 18th, 2020|02:03 am] |
Вторая улица, дома без мезонина,
Ты, кажется, давно, ты, кажется, тогда,
И я ломаю в луже корку льда,
И разворот часов мне кажется старинным.
Нам игры взрослые страшны
Не потому, что риск утраты капитала
Или иные риски в них заключены,
А потому, что в них подвижность потеряла
Личинка будущего, сделавшись большой,
Надутой общим воздухом с другими
Надутыми -- а кто всего лишен,
Хотя бы ничего не делит с ними.
Безо всего идти неловко тоже,
В дыре кармана отзовется слово
Изнанкой -- и не друг тебе прохожий,
Уж ищет взглядом он городового,
Кто ищет, тот найдет, а мы нашли подвал
И прячем там щенка от санитарной службы,
А он уже "Слова и вещи" прочитал,
Ему и грамоты для этого не нужно,
Но зеркало дорог, петляющих окрест,
Треск тонкой корки вещи или слова
Нужны, как нужен пуговицы блеск,
Пришитой на мундир городового. |
|
|
| |
[Sep. 18th, 2020|09:59 pm] |
Переводчики по просьбе Пушкинского дома рассказывают
о своем взаимодействии с живыми поэтами. Хороший поэт --
мертвый поэт, говорят переводчики в обтекаемых выражениях.
У кого достанет сердца с ними поспорить? Митя Манин,
выступая в качестве переводчика, решил это просто
продемонстрировать, и поставил в качестве рассказа
наш с ним диалог. Но все, что я там наговорила
нецензурного, оттуда вычистили, так что, мне кажется,
получилось недостаточно убедительно. Но зато прямо
читаешь, так, и как будто -- культурные люди поговорили.
Кстати, все поэты женского пола. Мужской пол всем
надоел. |
|
|