| |
[Mar. 20th, 2021|04:12 pm] |
Да!!! Обожаю детей. Евгений Онегин всегда и был
кринжовый. Зато энциклопедия русской жизни. Но
забавно, что девочки не узнают источник переворота
в системе ухаживаний (культура мозаична, разумеется,
и во времени, и в пространстве, но здесь маятник
качнулся в сторону одобрения женской инициативы
как раз начиная с Пушкина, а скорость набирал
медленно).
Что до манипулятивных ходов в письме Татьяны --
они и при Пушкине были манипулятивными. Только
в исполнении "кокеток записных". (Поведение человека,
сброшенного с плота в реку, отличается от жестов
опытного пловца -- а было время, плавать учили
именно так.) С тех пор, как ты знаешь, как это
работает, и применяешь это сознательно -- это
манипуляция, потому автору кокетки записные
предположительно скучны, а Татьяна пока нет.
А искушенным читателям, как вот дети, заранее
просвещенные на предмет манипуляций, скучна
и Татьяна.
Пишет Сергей Волков, учитель литературы:
Даже жалкие ростки литературоведения завяли на корню,
когда мы перешли к письму Татьяны Онегину. Полный ступор
всего под напором жизненных непоняток.
Мальчики не могут взять в толк:
а) как можно устать от девочек (написала тебе девочка –
победа жеж, назначай свиданку, в чем пробки?)
б) как можно не устать от девочек (господи, куда ни
придешь, куда ни приедешь, тут же какая-нибудь влюбится,
дайте уже просто подышать и пожить)
в) как жить, если нельзя про интересующего чела поглядеть
в инсте или вк, профиль там его, фоточки, чо постит
(Татьяна не могла про Онегина ничего узнать ни у кого –
штоа? а как они жили? это не жизнь)
Девочки не могут понять:
а) зачем вешать на мужчину решение своей судьбы (я сама
решаю, что за бред ждать его решений относительно меня?)
б) зачем манипулировать другим (все эти «вообрази, я здесь
одна», «ты мне послан богом», «ты спаситель мой», все эти
смены вы на ты – манипулятивные ходы, и нет, ничего здесь
больше нет)
в) зачем вообще за мужчину цепляться (ну не нужна ты ему –
ну и пусть идет лесом).
«Я вообще не понимаю, как Онегин это читал – какой-то
сплошной кринж» - приговор письму от девочки М.
Вот здесь разрыв собственного опыта и опыта персонажа,
несовпадение контекстов оказались какими-то прямо
критическими. Интересно, что такого совсем не происходило
в случае с Печориным, хотя и там вроде бы «взрослые»
ситуации, чувства и переживания. Почему?
И как это преодолевать? Если работаешь с комментариями
Лотмана, который вскрывает культурные подоплеки и значения
тех или иных поступков героя в семиотическом контексте
времени, то это не прибавляет понимания. То есть вся эта
информация (ага, Татьяне с няней было говорить бесполезно,
потому что няня из крестьян и там другая парадигма вот
этих всех любовных переживаний… ага, девушка не могла ни
написать мужчине первой, ни признаться… и тд) ложится на
какую-то чашу весов – но она головная. А та чаша, которая
про «через себя», через тело, через свой опыт – как
висела, так и висит, не дрогнув. Почему ты бежишь, когда
слышишь шаги любимого человека, хотя до этого ждешь и
ждешь его приезда? Почему ты не можешь приказать себе не
думать о человеке, когда влюбляешься? Почему ты
подставляешься под удар, делая к тому, кого любишь, первый
шаг? Почему ты лепишь своего героя своими руками непонятно
из какого материала, а он потом оказывается слепленным из
чего-то другого и действует совсем не так, как ты
планировал(а)? – и еще сто тысяч почему, которые как будто
бы должны ожить в читателе, напомнить ему о своем. А вот
не оживают. Не бегали мои от шагов своего божества. Это
кринж голимый – бегать.
Ну то есть они готовы повторить, что Онегин устал от жизни
и женщин – но что это значит, они не знают и не могут
знать. И что чувствовала Татьяна, когда писала, тоже
просто не могут себе представить. В этом письме для них –
никакой поэзии, сплошной кринж, манипуляция и нарушение
границ. Правильно Пушкин за это письмо десять строф
извиняется.
Наверно, действительно честнее в этой ситуации заниматься
литературоведением. Вот композиция, вот интонация и
анжабеманы, вот антитезы и переклички с письмом Онегина,
вот мотивы, вот ритмика и строфика. Как будто бы при этом
подходе для понимания этих сущностей нам не нужен их,
детей, личный опыт. Но у меня почему-то этот подход не
взлетает совсем. Элементы – да, подсовываю там и сям, как
бы впроброс. Но чтоб это стало стержнем – не выходит.
Я вот все думаю в этом контексте про врачей. «Онегин» -
это примерно аппендицит. Надо идти и резать аппендицит на
автомате. Тем более на тридцатом году работы. Если б
хирург шел резать свой тысячный аппендицит как в первый
раз, размышляя о тщете этого предприятия, придумывая новый
способ и ламентируя по этому поводу в фб, то я б не знаю и
что. Сбежал бы от такого хирурга. То есть если б я был
врачом, у меня б не было ни одного вылеченного пациента. И
это, конечно, грустно сознавать. Особенно после пережитых
точных уколов в нужные позвонки, которые дали немедленный
и рассчитанный эффект. Вот это – профессионализм. А не
вздохи на скамейке и не прогулки при луне.
|
|
|