<Тень залупы, или Особенности национальной некрофилии>
Сэлинджер всё.

Из каждых десяти написавших об этом:

- 9 уверенно называют усопшего классиком,
- 7 применяют к усопшему определения вроде «величайший» и «любимейший»
- 6 вдохновенно постят изображение свечки, колосков ржи или одну и ту же фотку из Газеты.Ру.

При этом почти никто не в состоянии написать фамилию величайшего и любимейшего без ошибок.

Я старый солдат и не знаю слов любви моральный урод и инвалид нулевой группы на голову, и потому никогда не понимал величия Сэлинджера. Впрочем, теперь, кажется, понимаю. Написать за полвека, что ли, всего одну посредственную книжку - и на протяжении полувека не застегивать штанов ввиду неиисякающего потока нескольких поколений холденов колфилдов, полирующих даже не залупу – тень авторской залупы. С другой стороны, все колфилды моего поколения, трясшие губенками над пропастью во ржи, трансмутировали во вполне успешных менеджеров и вертухаев среднего звена.

Еманарот, да хотя бы Глендон Свартаут с его «Bless the Beasts & Children» на две бизоньи головы выше всех симоров и домье-смитов.