(совсем не по Чехову)
Перед дознавателем стоит задержанный — высокий парень лет двадцати пяти, неряшливо одетый в линялые джинсы, мятую, словно кем-то пережеванную, футболку и стоптанные сланцы на босу ногу. На вытянутой небритой физиономии парня застыло выражение тоскливого недоумения: словно он вовсе не понимает, как здесь вообще оказался и что от него тут, собственно говоря, хотят.
— Докатился, Григорьев, — грозит ему пальцем дознаватель. — Сам виноват. Никто за язык тебя не тянул. Теперь уж посидишь.
Дознавателю лет сорок. Он лыс, усат, выражение лица кислое. На стене его кабинета, над головой, висит довольно новый, но уже порядочно засиженный мухами портрет губернатора Нестерова-внука. Рядом за потемневшим от времени стеклом факсимиле принятого в далеком феврале 2014 года закона депутата Госдумы Яровозной об уголовной ответственности за фальсификацию истории родного края. Статья предусматривает наказание до пяти лет заключения.
— Вы бы отпустили меня, гражданин начальник, а? — уныло бубнит задержанный. — Рыба она и есть рыба: у всех плавники, хвост, жабры. Ну чаво такого я с ней сделал? Я ведь ее даже не ловил...
— Чаво-чаво? — хмуро передразнивает дознаватель. — Ничаво! Ты, Денис Григорьев, хуже, чем браконьер: ты у нас фальсификатор истории! Расскажи, как додумался на герб губернский посягнуть?
— Да я это... не посягал, — вяло отбивается Григорьев, — пальцем не тронул. Просто, это, однажды за пивом сказал мужикам, что ошибочка в гербе вышла. Стерлядь-то у нас уж, почитай, лет сто в Волге не водится. Окунишки — те еще плавают, ершик какой-нибудь — тоже бывает, иной раз и шилишпер забредет по дурочке... у нас в народе жереха зовут шилишпером, значит.
— Для чего ты мне про шилишпера рассказываешь? — сердится дознаватель. — Издеваешься? Бдительность усыпляешь? Зря! Органы не проведешь! Вот у меня показания сотрудника пивного бара «Золотая пена», что на улице Советской, И. С. Акинфеева. Согласно этим показаниям, гражданин Акинфеев, обслуживая клиентов бара, слышал, как гражданин Григорьев, то есть ты, заведомо ложно измышлял, словесно искажая герб губернии...
— Не измышлял я, гражданин начальник, — ноет задержанный. — На фига мне это надо? Сами кого угодно спросите, каждый рыбак в губернии знает, что нет тут стерляди, нет, ну хоть зарежься!
— Знать — одно, а болтать — совсем другое, — сурово говорит дознаватель. — Ты, паршивец, вслух распространил недостоверную информацию. Раз наши великие предки нарисовали стерлядь, значит, она есть — и точка. Нарисовали бы крокодила — водился бы у нас крокодил. Изобразили бы пальму — рос бы кокос, без вопросов.
Откуда-то с потолка слетает муха и, победоносно жужжа, нагло принимается разгуливать по зеленому плафону настольной лампы. Дознаватель машинально тянется за газетой, но газеты на столе нет и быть не может. По правде говоря, печатные СМИ в губернии вывелись давно. Сразу после принятия закона депутата Яровозной газетный народ стал быстро разбегаться кто куда: никому не улыбалось получить срок за навет на Ивана Грозного или тем более на царя поближе. Самое последнее в губернии печатное СМИ «Саратовская Обезвреженная Газета» закрылась десять лет назад — после того как допустила признанную судом клеветнической опечатку в фамилии почетного гражданина Ландо. Главреда вместе с директором «СОГ» сослали на Тайшет заготавливать морошку без права на УДО, а перед тем подвергли процедуре гражданской казни здесь же, на Радаевской площади: под немигающе суровым взглядом бронзового Валерия Васильевича над головами обеих бабушек, редакторши и директорши, губернский палач торжественно сломал вязальные крючки и символически разбил горшочек с геранью.
Теперь мухи везде чувствуют себя вольготно: да, Интернет тоже можно свернуть в трубочку (это и делается повсеместно), но бить им мух пока не получается. Впрочем, для того чтобы просто выйти в Сеть, человеку сегодня надо заслужить идеальную характеристику по месту работы и без сучка-задоринки пройти сито Треугольника (партком «ЕдРа» — храмком «ЕдРа» — районный комитет народного фронта) и ответить на несколько каверзных вопросов, ошибка в ответах может быть чревата. Потому-то и участились случаи невозвращенства: раз попав в Интернет, предатель отказывается вернуться, поспешно меняя родные рубли на виртуальные биткоины, а российское гражданство на подданство Науру или Тувалу...
— Ладно, с рыбой разобрались, — итожит дознаватель, — теперь займемся Гагариным. Вот тут, — его ладонь хлопает по увесистой картонной папке, — собран материал, изобличающий тебя, Денис Григорьев, в еще одном преступлении. В присутствии двенадцати свидетелей, которые, заметь, уже дали соответствующие показания, ты усомнился в том, что Великое Гагаринское Место находится на территории именно нашей губернии. А это тебе, друг любезный, не окунь и не шелишпер. Это еще хуже, чем герб. Это, блин, ТАКАЯ святыня, за поругание которой тебе отмотают на всю катушку... Говори, изверг, кто вверг тебя в ересь отрицания ГАГАРИНА???
— Ка-ка-ка-кого Га-га-га-га-рина? — от страха задержанный даже начинает заикаться. В глазах его плавает неподдельный ужас.
— Он! еще! спрашивает! — дознаватель бьет кулаком по столу. — Гагарин у нас один! Светлейший князь! Именно в нашей губернии, на правом берегу Волги, он врукопашную сразился с таврическим ханом Батыем — и победил. И монголо-персидское иго закончилось. Ты въехал, на какую великую веху ты поднял свою поганую ручонку?!
На трясущегося гражданина Григорьева жалко смотреть: сейчас он бледен, как зомби на последней стадии разложения. Уж на что суров дознаватель, но даже ему на миг становится жаль мерзавца.
— Пойми, дурья башка, — почти ласково говорит он. — Ты пилишь единственный сук, на котором мы все сидим. У России сегодня нет союзников, кроме армии и флота, а если учесть теперешнее состояние нашей армии и нашего флота, то союзников у нас нет вообще никаких. Нефть практически кончилась, природный газ кончается, леса сгорели, воду выпили, деньги ушли в оффшоры, а лучшие российские мозги утекли кто куда. Думаешь, почему мы так надрываемся, исполняя все эти старинные законы? Потому что наши символы, наша история, наша славное прошлое — то единственное нерастраченное богатство, которое нам с тобой осталось от предков, наш неразменный стратегический запас. Да, мы бываем суровы, но только к тем, кто по глупости или по наущению врага разбазаривает золотые россыпи нашей истории. Подумай сам своим маленьким умишком: если бы в 1941 году красная конница генерала Лебедя не остановила бы поляков под Москвой, разве сумел бы Великий князь Владимир Владимирович Мономах объединить русские земли и разбить войска Наполеона на Чудском озере?
Прибитый чувством вины, гражданин Григорьев тупо молчит.
Даже муха, ощутив величие момента, забывает вовремя взлететь, и дознавателю удается, застав ее врасплох, сбить обычным щелчком пальцев.
— Ладно, я сегодня добрый, — говорит он задержанному. — Будем считать, ты осознал. Пиши явку с повинной, по первоходке дадут минимум. Писать умеешь, а? Школу-то, я говорю, закончил?
— Да-да, гражданин дознаватель, — благодарно шепчет в ответ Григорьев, — церковно-приходскую. Три класса, как и все мы.
Мнение авторов публикаций не обязательно отражает позицию редакции.
За комментарии пользователей сайта редакция ответственности не несет.
Адрес редакции: 410056, г. Саратов, Мирный переулок, 4.
тел./факc +7(8452)48-74-44 E-mail: lenta@nversia.com
Все права защищены
2009 © ИА «Версия-Саратов»
2009 © «Газета Наша Версия»
http://nversia.ru/blog/view/id/6996
![[info]](http://lj.rossia.org/img/userinfo.gif){kind=small}
