дыры и искорки

5:30pm: цена политики

в 1976 году, во время одного из обострений борьбы за независимость Северной Ирландии от Британской метрополии, правительство Тэтчер отменило действовавший до того в отношении захваченных в плен боевиков Ирландской Республиканской Армии и Ирландской Национально Освободительной Армии "особый статус" политических заключенных, подобный статусу "военнопленных". В ответ на это заключённые начали "одеяльный протест", отказываясь надевать униформу, которую носят заключённые уголовники, заворачиваясь вместо этого в одеяла. За это повстанцев избивали, не выпускали из камер, переводили на хлеб и воду и вынуждали спать на полу, убирая из камер всю мебель. Позже заключённые стали надевать униформу только на время ежемесячных свиданий, чтобы поддерживать связь с внешним миром.
Вторым кругом стал "грязный протест" 78-80 гг., в котором участвовали одновременно несколько сотен мужчин и женщин. Повстанцы отказывались мыться и стричься, разводили в камерах и вокруг них грязь и зловоние, покрывая стены говном и менструальной кровью, сливая мочу в коридор через щели по дверью. Власти ответили издевательскими символическими уступками и одновременно усилением репрессий, избиениями и пытками. В то же время, остававшиеся на воле товарищи повстанцев усилили террор в отношении работников службы исполнения наказаний и полиции, ликвидируя их десятками. 
требования протестующих были связаны только с возвращением особого статуса политзаключённых:

1. право не носить тюремную униформу;
2. право не делать тюремную работу;
3. право на свободу связи с другими заключёнными, а также на организацию образовательных и развлекательных мероприятий;
4. право на один визит, одно письмо и одну посылку каждую неделю;
5. восстановление полного права на помилование, утраченного в результате отказа подчиняться правилам содержания

кульминацией и финалом протестов стала "Ирландская голодовка 1981-го года". Начал её лидер заключённых повстанцев Бобби Сэндс 1 марта 1981-го года. Каждую неделю-две к голодовке присоединялись новые заключённые республиканцы, чтобы принять эстафету у тех, кто отдаст Богу душу. Через месяц голодовки 27-милетнего Бобби Сэндса избрали депутатом британского парламента от района Фермана и Южный Тирон, а ещё через месяц Бобби впал в кому и умер. Его последняя голодовка длилась 66 дней. На его похороны собралось около ста тысяч человек.
Всего голодовка продолжалась 7 месяцев, за это время десять молодых республиканцев уморили себя голодом. Очевидных политических последствий у этого поступка республиканцев было два. Лоялистское правительство выполнило все требования протестующих, впрочем, так и не признав официально их "особого статуса". А республиканская националистическая партия Шинн Фейн - политическое крыло ИРА - стала безусловно сильнейшей политической силой Ирландии.
Об этой прелестной истории снят в 2008 году лучший фильм "Голод". Фильм сам по себе хорош абсолютно, ну а в свете наступающих времён всеобщего согласия и политического благоденствия знать и иметь ввиду эту простую историю надо всем, кто хочет понять что такое человеческая политика и чего стоит политическое действие.

и несколько последних абзацев из дневника Бобби Сэндса, который он вёл на туалетной бумаге во время голодовки:

Им не удасться превратить нас в уголовниов, лишить нас нашей подлинной цели, украсть нашу личность, деполитизировать нас, превратить в законопослушных роботов, приведенных к общему знаменателю. Никогда их клевета не сделает нашу освободительную борьбу преступлением.

Я (даже после всех этих мучений) поражаюсь английской логике. Ни разу за восемь веков не удалось им сломить тех, кто отказывался быть сломленным.Они не лишили силы духа, не покорили, не деморализировали мой народ, и никогда этого не добьются.

Я, возможно, грешник, но я по-прежнему счастлив - и если придется, с тем и умру - сознавая, что мне не придется отвечать за то, что эти люди творят с нашим древним народом.

Я слышу, как кроншнеп пролетает в вышине. В этой камере мне одиноко, и борьба моя также пропитана одиночеством.
Но, друг мой, дорога эта исхожена и тот, кто первым прошел этим путем – кто бы он ни был - заслуживает поклона от нашей страны. Я – всего лишь последователь и теперь должен попрощаться:  Oiche Mhaith (спокойной ночи - ирл.).

12:00pm: энтузиасты
альтруисты и энтузиасты - уроды, хуже, много хуже профессионалов и торгашей. впервые я это понял в связи с переводами: уж лучше пусть книгу переведёт дебил-профессионал, его идиотизм плоский и легко поддаётся фильтровке и коррекции. а если энтузиаст руку приложил - он такого папоротника понасадит, что охуеешь полоть. и с фильмами точно та же хуйня. а вчера зашёл на вики, посмотреть в статье про Февральскую Революцию даты, и возненавидел этих трудолюбивых альтруистов лютой злобой. почитать их, так к семнадцатому году в Империи рабочие жили, что твой футболист: зарплата - ешь не хочу, работать почти не надо, даже "социальные" гарантии какие-то мифические нате. всё процветало, все всех любили, на фронте подвиги и триумфы сплошные, а тут вдруг революцию подняли леворадикальные баламуты на немецкие деньги при попустительстве всяких октябристов. безымянные викимудаки, похоже, это говно из книжек современных официальных историков черпают. и пишутпишутпишут.

4:39am: 2 вещи
две вещи. во-первых, я понял, кто на самом деле был человеком тектонического разлома десятых-двадцатых годов в России. не Маяковский и даже не Дзержинский (про колчаков и булгаковых и речи нет). Им был Виктор Шкловский . В восемнадцатом году - двадцатипятилетний профессор - он вскрыл язык и показал многие возможности этого инструмента, о которых его предшественники филологи и помыслить страшились. Помимо работы на жале словесного авангарда, он, будучи каким-то комиссаром от временного правительства, получил ранение в живот навылет и георгия в первую мировую, потом устраивал на Украине переворот против гетмана, потом, будучи эсером, делал теракты против большевиков, уходил по льду Финского залива в Финляндию, параллельно издавал статьи по теории текста и читал лекции в петербургском университете, стрелялся на дуэли, страдал от любви и писал романтические экспериментальные повести, сам становился прототипом героев повестей, лепил критические тексты по искусству, каялся перед властями, обещал покончить с политикой и по заступничеству усатого Горького, как ценная культурная единица и вообще хороший парень, получал справку, что арестовывать его нельзя. Есть легенда, что Троцкий как-то ему прямо такую бумажку и дал: "я уже арестовал этого человека и больше никто его арестовывать не имеет права". Умел жить человек. Умер в 1984-м году в возрасте 91 года, в шестидесятых пережив лютый взлёт популярности, когда до его теории сорокалетней давности дотыкали наконец в Европе. Он ездил по заграницам, выступал во Франции, а там слушатели нихера не понимали, потому что он говорил совсем не о том, что было написано в ранних работах. Шкловский, говорят, так реагировал на их удивление: "не будьте идиотами, я - поздний Шкловский, и у меня нет ещё сорока лет, ждать, пока вы дойдёте до этих вещей".
На сайте пятого канала есть стенограмма передачи про Виктора Борисовича, в которой участвовали какие-то его секретари, но ничего особо интересного о нём там нет, так пара бытовых подробностей. задело меня там одно, и собственно к Шкловскому это отношения не имеет. Вернее - имеет, конечно, как же не иметь, но - косвенное. Ведёт передачу некто Лев Лурье и в заключение, после обсуждения биографии и личности Виктора Шкловского, - того самого, о котором я только что писал - этот самый лурье говорит: "Кто-то выбрал эмиграцию, кто-то - внутреннюю эмиграцию, как Пастернак и Ахматова, кто-то был расстрелян, как Мандельштам и Гумилев, кто-то покончил с собой, как Маяковский и Есенин, но большинство выбрало жизнь. Как говорил Шкловский, время всегда право. Они приспособились и сумели мимикрировать под существующие условия. Бог судья." То есть о таком человеке эта журналистская интеллигентская хуёвина со своей моральной высоты говорит: "сумели мимикрировать - бог судья". О том, кто не только задорно жил и по делу бился, не только культуру расчленял, рожал, драл и лелеял, но ещё ездил с делегацией писателей на беломорканал, чтобы, по заданию редакции воспев великую стройку, навестить каторжника брата, который скоро там же и помрёт, и чувствовал там себя "как живая лиса в меховой лавке", кто всю жизнь учил студентов делу и всегда улыбался, потому что "так легче". Интеллигентская высокоморальная залупа, которая позволяет себе с высока похлопать по головке морально неустойчивого Шкловского, вряд ли может себе представить каково это. Интеллигенция это бесплодное говно - Владимир Ильич был прав абсолютно, хоть и мягко выразился. Вы мне можете возразить: мол, Шкловский ведь сам - самая что ни на есть интеллигенция. Я скажу вам: конечно. Да. Но в том-то и штука. Как прекрасно сказал Тургенев устами Базарова: "русский мужик только тем и хорош, что сам о себе дурного мнения". Для интеллигенции эта формула работает absolutamente. Дельный человек, которого можно отнести по роду деятельности или происхождению к интеллигенции, сам всегда первый скажет, что интеллигенция - говно, унылая толпа чванливых соплежуев и себялюбцев. Причём, и на себе отчасти чувствуя вину и стыд за неё. А если человек с придыханием говорит об интеллигентности, духовности и прочей лурье - кинь в него огрызком. Это мусор. Вверх таких не берут. Самый показательный пример интеллигентской никчёмности - это гуманитарии, которые считают, что занимаются наукой. Это квинтэссенция бестолковости. Вообще, человек который верит, что в "гуманитарном знании" (философии/психологии/филологии/социологии/лолологии... без числа), то есть в буковках по поводу буковок, есть какое-то неидеологическое, непреложное и истинное содержание - есть гиблое создание. Из мытаря можно сделать апостола - достаточно смахнуть со стола всё дерьмо, и если выживет - он как чистый лист. А из гуманитария - вряд ли: сам стол он давно разобрал на палочки и теперь проводит время, выкладывая из них однообразные геометрические фигуры на куче разнообразного интеллектуального мусора. Интеллигенция - гадость. Это вторая вещь.

12:52am: юному политику на заметку
Ни в науке ни в мифологии нет такой причудливой и противоестественной твари, как прогресс. А Маркс был, при всей своей пронзительности, медноголовым оптимистом. Безусловно и налицо, что в мировой истории самые скотские и задроченные нации почти всегда насилуют нормальные народы. И чем нормальней народ, тем хуже ему бывает. Как, например, квадратные британцы, построенные рядами, в идиотских красных мундирах, в своё время размазали бодрых зулусов, так что те до сих пор пляшут в резервациях народные танцы за объедки со стола американских обрубков с сальными глазами, приехавших "на сафари". А тупорылые англичане, как тогда даже танцевать не умели, так и до сих пор ни на что не пригодны, кроме выебонов.
Как самая уродливая в истории Римская Империя, возведшая в закон природы самые нелепые и противоестественные вещи, наподобие римского права и крупной частной собственности, давила вокруг всё живое до чего могла дотянуться на протяжении пяти веков при помощи омерзительнейшего изобретения - регулярной армии. Варвары приходили воевать против воинов, а на них выкатывался бульдозер - машина, собранная из безголовых и задроченных до механического состояния шарикоподшипников. Как скотская Российская Империя задавила казачью вольницу и сделала из потомков вольных людей вертухаев. Как ублюдочные турки. Как США ... Как строились человеческим хламом под руководством ещё более безнадёжного тщеславного хлама египетские пирамиды или китайские стены.
Нормальные люди не могут строить китайскую стену - они очень быстро сдохнут. И не могут служить в регулярной армии - потому что нормальный человек не способен отождествлять себя с функцией. Империи выворачивают природу наизнанку, рекрутируя и культивируя человеческие помои. Раздавленный и задроченный скот. Все "эффективные" механизмы, возьми хоть конвейер, хоть медиа, добиваются "эффекта" в количестве пропорциональном количеству раздавленной ими человеческой плоти.
Отличная иллюстрация этой закономерности есть в кино про Лоуренса Аравийского (прекрасный, кстати, был человек). Когда, захватив Дамаск, арабские кочевники пытаются собрать своё правительство из представителей разных племён, чтобы руководить городом, у них нихера, разумеется, не получается, потому что "генераторы бесполезны, как и любые другие машины", а "хариты не носят воду" чтобы потушить пожар. В итоге мальчишки, привычно послав друг дружку нахер, счастливые удаляются домой, в чистую и прекрасную пустыню. Хэппи энд.
Чтобы создать эффективное государство, первым делом необходимо задрочить людей до состояния подмётки, выдавить глаза и забрать у них всё, объявив святыней частную собственность. Всем юным политикам на заметку. Из выпуклых и дерзких конвейер не соберёшь.

2:53pm: куфр и бляди попы
В исламе есть прекрасное понятие - куфр. В некотором смысле аналог христианского греха, только более ясный. Куфр - всё лишнее говно, что заваливает человека и мешает ему идти чистым путём Аллаха.
Хотя, как мне видится, ислам в целом очень социальная религия, понятие греха в ней, в отличие от христианства, не изуродовано социальной моралью. Впрочем, в Библии на социальных грехах упора так же нет, они там скорее идут рефреном к социальным мотивам Ветхого Завета. Это уже бляди попы сделали упор на "не укради", чтобы похерить настоящее послание Христа. Кстати, что характерно, современные "книжники и фарисеи" в рясах не только по духу, но и по букве ближе к ветхозаветным "духовным лицам", которые распяли Христа. Попы действительно пользуются преимущественно ветхозаветными вырванными из контекста мотивами Евангелия, игнорируя его содержание, что неудивительно, потому что подлинная мысль Иисуса им, что клопам дихлофос.
про Куфр:
Быть рабом своих прихотей хуже, чем быть земной тварью. Ни одно животное не преступает пределов, установленных Богом. Каждое животное ест то, что было установлено для него Богом. Оно делает только то, что ему предписано. Но человек такое животное, что когда он отдается своим прихотям, то совершает такое, что сам Сатана ужаснется

6:46pm: свиньи топчут волков
гринго брызжут соплями по поводу убийства бин Ладена, наши обрубки тоже хотят: ещё одного воина убили.
так, на глаз: кто здесь свинья, а кто герой?




для облегчения задачи, вот образец героя (Иоанн Предтеча):

11:53pm:

У своих корней, гуманизм - не сопля, а циничный мускул жизни. У истоков "гуманистического" возрождения лежит "De corporis humani fabrica libri septem" Везалиуса. Он при больших скоплениях народа привязывал к столбу труп преступника, потрошил и разбирал его по частям. А художники из мастерской Тициана зарисовывали их для книги Везалиуса.

10:10pm: Милосердия к войне!

10:31am: художник