Вчера в метро увидел рекламу совместного детища фирмы «Астахов & Устинова» - наваяли чего-то в два пера.
Эвона, думаю, пошла писать губерния.
Но в сущности – ежели два бездарных строчкогона скрестятся в творецком экстазе, то вряд ли получится хотя бы полтора изрядных беллетриста. В свое время вынужден был прочитать пару «романов» Астахова (о чем и отчитался в приведенных в сем ЖЖ рецензиях).
А потом – весь вечер на экране! – в новостях этот писатель фигурировал за купейным столиком в компании какого-то из наших президентов. Отчитывался… Общий язык сыскать не трудно - оба из наркомвнудельцев, оба как бы юристы…

А буквально на днях Александр Минкин, выступая на радиостанции «Эхо Москвы», весьма скептически отозвался о назначении сего скорбного эстрадника попечителем детского благополучия, чтоб было еше более непонятно – омбудсменом. Минкин характеризовал сего адвоката – в профессиональном плане - как полное ничтожество, приводя как аргумент его защитительную речь на процессе американского наймита Поупа, которая в традициях капитана Лебядкина была написана как бы… стихами.При этом, как ядовито прокомментировал Минкин, Поуп был благополучно осужден и в конце концов спасло его… помилование, ниспосланное Путиным.

Действительно, Плевако с Киселевым в одном флаконе…
Вот что говорил в свое время Астахов о своей стихотворной речи в защиту Поупа:
«Это действительно крайнее выражение, крик души. Я сидел, ночью думал, как лучше построить свою речь, как достучаться до совести, до души людей, которые взялись вершить судьбу человека при той недоказанности его вины. Поэтому ничего больше я не придумал, строчки сами выходили из-под пера. Я даже не переписывал, просто какое-то озарение. Помолился, и господь на меня снизослал такое просветление или, наоборот, помутнение, что я написал эти стихи. Что можно сказать? Вот:
 

Скажите мне на милость, как американцу
Свои права осуществлять,
Не зная, в чем он обвиняем
И не имея документов на руках,
В суде себя он может защищать?
Ведь это вы его лишили права
Вердикт присяжных услыхать,
А не затравленно на вас взирать,
Когда, как вы ходатайства и заявленья
Столь тщательно на стол кладя,
Топтали мысленно ногами.
Нет, не завидна ваша роль,
Допущено ведь столько нарушений,
Что бедный кодекс УПК
Здесь провалиться сам готов под землю.
Но нет у кодекса души пока.
Но есть душа у вас, я точно знаю.
Богаты русские душою, честно веря,
Взирать в глаза творца,
Прощать готовы не раз, не два.
Так, может быть, довольно
Невинно осужденных и распятых?
Очнитесь, вас прошу, от сна безумия,
Сна беззакония. Я взываю!
Взгляните, и откроются глаза.
Послушайте, отверзнутся и уши.
Скажите правду, вымолвят уста.
Ведь правда здесь одна, она пред нами:
Он невиновен - оправдать его
Задача общая, не только наша с вами
А общества российского всего!»
("Эхо Москвы", 1 декабря 2000 года).

        Устинова тоже не последний творец в иерархии литераторов. Ее даже к Путину вызывали. Обойма творцов, призванных на чаепитие в повелителю,  сродни пародии на Ноев ковчег. Среди правофланговых литературного труда обратила на себя внимание г-жа Устинова – и не сама по себе, а как олицетворение всех этих марининых-донцовых-дашковых, деяния коих погонными метрами устилают стеллажи книготорговых точек.
        Одно время довелось мне писать крохотные телеобзоры для одной газеты. Пришлось тогда прочитать несколько творений г. Устиновой, и вот абзац из рецензии:
        «Другой фильм, о котором вроде бы нельзя не сказать «Богиня прайм-тайма» - сериал, посвященный телевизионному закулисью. Автор экранизированной книги Татьяна Устинова побывала в гостях у интервьюеров Бермана и Жандарева. Опять – безоговорочное почитание талантов умелой детективистки. Но отчего же так фальшивы и натянуты в сериале многие сцены телевизионной жизни, подсмотренные изнутри? Эти смехотворные летучки, словно экранизация сцен из романов Кочетова, истерики, кликушество – откуда они? Справедливости ради, скажу, что есть и весьма пристойные сцены, передающие достоверность истинной жизни. А ведь и книжка-то неровная – есть старательно выписанные страницы, но больше все-таки пустословия, скорописи, банальных штампов. И хотя автор уверяет, что о телевизионной кухне она знает все, найти этому знанию адекватную художественную форму ей, увы, снова не удалось».
        Конечно, скажут: писателя обидеть может каждый. Мало ль дармоедов, которым только дай промаршировать канцелярогенными сапожищами по хрупкому хребту художника.
        Однако судите-ка самолично.
       Вот канонические выдержанные места из произведения «Мой личный враг»:
       «…Взяв еще один бутерброд, Александра перехватила тоскующий взгляд Димы Тимофеева, собственного корреспондента "Вестей" в Багдаде, который толковал о чем-то с Викой, и бегло ему улыбнулась. Димка закатил глаза и поднял брови, выражая отчаяние, но Александра спасать его не собиралась. Она слишком устала, неохота ввязываться в Викины светские беседы. Прилаживая бутерброд, чтобы половчее откусить, , где было не так людно, и нос к носу столкнулась с французом…
       Он же не виноват, что не похож на Алена Делона и вообще сильно отличается от стандартного французского очаровашки, созданного русским женским воображением.
       Ни шарма, ни обаяния, ни пресловутой элегантности….
       Они закурили, глубокомысленно глядя за окно, в черную осеннюю московскую ночь.
       – Вы в "Останкино" уже были? – Александра съела свои бутерброды, утолив сосущий голод в пустом желудке, а кофе и сигарета настраивали ее на благодушный лад.
       – Нет, – ответил француз. – Меня приглашал господин Митрофанов, продюсер программы… – Было видно, что он силился вспомнить, какой именно…».
      


Ну ладно, пойду еще что-нибудь про бутерброды почитаю… На этих, видать, нету никакого хамбургеровского счету…