|
|
Пишет chereza (![[info]](http://lj.rossia.org/img/userinfo.gif){kind=small} chereza)@ 2013-10-25 15:42:00 |
 |
|
 |
|
|
|
|
|
|
 |
|
 |
Гельфанд обиделся
http://prahvessor.livejournal.com/42007
А мне вот их внутренние и внешние разборки глубоко по барабану. Но после некоторых наблюдений за живой природой я пришла к выводу, что эта знаменитая борьба с диссертациями вызывает у меня ряд недоумений.
Начнем с того, что я не понимаю, что там делает журналист Пархоменко. Пархоменко не умен, не в меру склочен и самодоволен и не имеет никакого отношения ни к какой науке, зато имеет самое непосредственное отношение к жажде власти. Он так откровенно тащится от того, что вдруг получил возможность разоблачать и карать, что даже постороннему наблюдателю делается как-то неловко. Так вот, что делает в этом проекте человек, настолько далекий от предмета изучения? Он там просто потому, что он чей-то сват, брат и лучший друг? Ну так по-моему, это могучая дискредитация всего проекта и самих участников этого проекта - просто по принципу "Скажи, кто твой друг". Если у Гельфанда друг Пархоменко, то самое лестное, что я могу подумать о Гельфанде - это то, что он человек наивный, доверчивый и плохо разбирается в людях. Все остальное, что я могу подумать по этому поводу - гораздо менее лестно. Кстати, не удивилась бы, если бы Пархоменко поставили реформировать РАН. То-то парень бы оттянулся.
И я, конечно, понимаю, что у ребят очень примитивная цель - проверка диссертаций на откровенный плагиат, которую они решают очень примитивным способом - при помощи программы, которая находит совпадение текстов. Но я как-то очень мало верю во все простое и примитивное. Грубый инструмент может сработать только в очень грубом, простом случае. Но кто сказал, что все случае простые?
Ну самый простой пример - человек, когда пишет диссертацию, использует свои собственные, уже опубликованные тексты. И это нормально, с моей точки зрения было бы даже глупо заниматься пересказом своих же работ другими словами. Ладно, я думаю, что в этом случае диссертант, по крайней мере теоретически, сможет доказать свою неповинность в плагиате. Но ему придется тратить на это время и силы и он ничего не сможет поделать с тем, что осадочек все равно останется. И это еще если его кто-нибудь вообще станет слушать. А кто его станет слушать, если тот же Пархоменко бьется в разоблачительном экстазе не хуже, чем Кургинян на митинге?
Или - чуть более сложный случай - когда сворованное пересказывают, изменив порядок слов, а то и сами слова на синонимы. Никакая антиплагиатская программа уже ничего не обнаружит, а перепев чужого текста можно спокойно заказать за деньги. Также можно не тырить чужие слова, но потырить чужие идеи и результаты чужих исследований. Еще можно вообще ничего не тырить, а просто купить диссертацию, написанную другим. А можно написать и самому очень глупую, безграмотную и бессмысленную диссертацию. И это все благополучно пройдет мимо пылких разоблачителей.
Впрочем, не дай бог, если Пархоменко или даже Гельфанд возьмутся оценивать содержание диссертаций. Потому что отличить хорошее от плохого тоже надо уметь. Я, конечно, понимаю, что оценивать тексты по общественном наукам - это все равно, что воспитывать чужих детей - каждый может. Но лучше нафиг.
Так что вся эта шумная деятельность с разоблачениями - ну не то, чтобы совсем уж не имела никакого смысла, но в очень многом является просто холостым выхлопом.
Ну и, наконец, где результаты всей этой знаменитой кампании? Несколько мелких разоблачений, на которые никто не обратил внимания? Ну с Бурматовым, разве что маленечко пошумали, да и то только потому, что этот дурачок сам же и раскричался. Сидел бы тихо, никто бы ничего и не заметил.
Но вот один большой результат все-таки был достигнут. Сейчас нормальному, да даже и просто хорошему, талантливому исследователю в общественных науках будет намного сложнее выйти на защиту. Потому что под предлогом борьбы с недобросовестными чиновниками на пути всех потенциальных диссертантов понаставили новых барьеров и фильтров, вплоть до сокращения научных журналов, в которых каждый соискатель обязан опубликовать свои статьи, и которых и так традиционно мало. И не надо думать, что таким образом плохие диссертации отсеются, а хорошие останутся. Потому что запросто может выйти и наоборот.
И в целом вся эта успешная победа над общественными науками вполне себе соответствует линии партии и правительства. Которым совсем не нужно знать (и не нужно, чтобы кто-то знал), что происходит в обществе на самом деле. Потому что все, что им нужно - это пропаганда. Которая благополучно и останется.
http://prahvessor.livejournal.com/42007
А мне вот их внутренние и внешние разборки глубоко по барабану. Но после некоторых наблюдений за живой природой я пришла к выводу, что эта знаменитая борьба с диссертациями вызывает у меня ряд недоумений.
Начнем с того, что я не понимаю, что там делает журналист Пархоменко. Пархоменко не умен, не в меру склочен и самодоволен и не имеет никакого отношения ни к какой науке, зато имеет самое непосредственное отношение к жажде власти. Он так откровенно тащится от того, что вдруг получил возможность разоблачать и карать, что даже постороннему наблюдателю делается как-то неловко. Так вот, что делает в этом проекте человек, настолько далекий от предмета изучения? Он там просто потому, что он чей-то сват, брат и лучший друг? Ну так по-моему, это могучая дискредитация всего проекта и самих участников этого проекта - просто по принципу "Скажи, кто твой друг". Если у Гельфанда друг Пархоменко, то самое лестное, что я могу подумать о Гельфанде - это то, что он человек наивный, доверчивый и плохо разбирается в людях. Все остальное, что я могу подумать по этому поводу - гораздо менее лестно. Кстати, не удивилась бы, если бы Пархоменко поставили реформировать РАН. То-то парень бы оттянулся.
И я, конечно, понимаю, что у ребят очень примитивная цель - проверка диссертаций на откровенный плагиат, которую они решают очень примитивным способом - при помощи программы, которая находит совпадение текстов. Но я как-то очень мало верю во все простое и примитивное. Грубый инструмент может сработать только в очень грубом, простом случае. Но кто сказал, что все случае простые?
Ну самый простой пример - человек, когда пишет диссертацию, использует свои собственные, уже опубликованные тексты. И это нормально, с моей точки зрения было бы даже глупо заниматься пересказом своих же работ другими словами. Ладно, я думаю, что в этом случае диссертант, по крайней мере теоретически, сможет доказать свою неповинность в плагиате. Но ему придется тратить на это время и силы и он ничего не сможет поделать с тем, что осадочек все равно останется. И это еще если его кто-нибудь вообще станет слушать. А кто его станет слушать, если тот же Пархоменко бьется в разоблачительном экстазе не хуже, чем Кургинян на митинге?
Или - чуть более сложный случай - когда сворованное пересказывают, изменив порядок слов, а то и сами слова на синонимы. Никакая антиплагиатская программа уже ничего не обнаружит, а перепев чужого текста можно спокойно заказать за деньги. Также можно не тырить чужие слова, но потырить чужие идеи и результаты чужих исследований. Еще можно вообще ничего не тырить, а просто купить диссертацию, написанную другим. А можно написать и самому очень глупую, безграмотную и бессмысленную диссертацию. И это все благополучно пройдет мимо пылких разоблачителей.
Впрочем, не дай бог, если Пархоменко или даже Гельфанд возьмутся оценивать содержание диссертаций. Потому что отличить хорошее от плохого тоже надо уметь. Я, конечно, понимаю, что оценивать тексты по общественном наукам - это все равно, что воспитывать чужих детей - каждый может. Но лучше нафиг.
Так что вся эта шумная деятельность с разоблачениями - ну не то, чтобы совсем уж не имела никакого смысла, но в очень многом является просто холостым выхлопом.
Ну и, наконец, где результаты всей этой знаменитой кампании? Несколько мелких разоблачений, на которые никто не обратил внимания? Ну с Бурматовым, разве что маленечко пошумали, да и то только потому, что этот дурачок сам же и раскричался. Сидел бы тихо, никто бы ничего и не заметил.
Но вот один большой результат все-таки был достигнут. Сейчас нормальному, да даже и просто хорошему, талантливому исследователю в общественных науках будет намного сложнее выйти на защиту. Потому что под предлогом борьбы с недобросовестными чиновниками на пути всех потенциальных диссертантов понаставили новых барьеров и фильтров, вплоть до сокращения научных журналов, в которых каждый соискатель обязан опубликовать свои статьи, и которых и так традиционно мало. И не надо думать, что таким образом плохие диссертации отсеются, а хорошие останутся. Потому что запросто может выйти и наоборот.
И в целом вся эта успешная победа над общественными науками вполне себе соответствует линии партии и правительства. Которым совсем не нужно знать (и не нужно, чтобы кто-то знал), что происходит в обществе на самом деле. Потому что все, что им нужно - это пропаганда. Которая благополучно и останется.
