Вы абсолютно правы в сравнении. Я имела в виду лишь схожесть ситуации лично для меня, когда кто-то любимый по-абсолюту по той или иной причине оказывается ниже всякой критики.
Да, все эти обвинения, высосанные из пальца, включая обвинение Запада, якобы заказавшего процесс Бродского, Бродского, якобы не дававшего СС печататься в Ардисе (где Школа появилась на следующий год по прибытии СС на Запад)и Бродского, которого, якобы поймав на фарцовке осудили почему-то за тунеядство - бред неумного и завистливого человека.
Бродский разочаровывал иначе, не на личном уровне, но я не могу сказать, что с этим было легче смириться - его великодержавные выступления, как о политике, так и о литературе, тоже дорогого стоят.
Я не верю, как многие, бросившиеся защищать СС, что талантливый человек непременно бывает говном. Но я верю, что в этом несовершенном мире, немногое хорошее надо защищать даже от его создателей, то есть, мне кажется важным отделять зёрна от плевел, а книги от личных высказываний.

У меня все же очень сильное впечатление, что зависть у СС личная, а вот фактическая клевета сознательная. Ведь с тем же Ардисом: не только Соколов, Аксенов тоже вышел в Ардисе, если я правильно помню, а уж Проффер точно не нуждался в мнении Бродского для публикации. Но интервьюерша может только лишь спросить, а разве Бродский не гениальный поэт - она не может знать ни деталей процесса, ни деталей функционирования изд=ва Ардис. А Соколов вот забыть, кто такой был Проффер, не мог.

Кстати: я совершенно согласен, что Бродский много говорил хамского и высокомерного, но я совершенно не знаком с "великодержавными" его высказываниями. Его Нобелевская лекция мне нравится, и вообще он, что невероятная редкость среди поэтов этого уровня, умен, и к тому же аналитически умен. О литературе его высказывания редко особенно интересны (ну только когда он вплотную занимался сюжетом, а не "высказывался"), и, по-моему, он больше зря хвалил, чем зря ругал - но я всего не читал.

Да, сразу о втором Вашем тезисе: что "американские профессора, как не понимали Бродского, так и не понимают. Лимонов гораздо ближе к общим местам воспринимаемой в их среде поэтики." Не знаю: я не особенно знаком с американской профессорско-славистской средой, может быть, Вы и правы - но странно все же: Бродский имеет мощнейшие корни в англоязычной поэзии. Дерек Уолкот, конечно, не профессор, но ему Бродский был весьма близок. Число англоязычных людей, способных воспринять Бродского, не могло быть очень мало.

И о третьем: "Влияние Соколова так же сильно и так же губительно в современной русской прозе, как влияние Бродского в русской поэзии."
Ну не знаю. Влияние Бродского в русской поэзии губительно только в том отношении, что куча графоманов или полуграфоманов ему подражают и производят на самом деле пародии на Бродского. Но без Бродского вряд ли бы они писали сильно лучше. Бродский действительно произвел влияние на русские поэтические средства, сравнимое с пушкинским по масштабам, но считать, что внести новые средства - губительная операция... Трудно мне согласиться. Другое дело, что яснее это станет, когда (если) появится еще кто-то того же масштаба: насколько он востребует или отторгнет эти средства? Мы просто этого не знаем .

О влиянии же Соколова судить трудно. На кого влияние? Кто пишет так, чтобы имело смысл не читать, но хотя бы прочесть? Кстати, чтобы прочесть - есть такие, и там я влияния Соколова что-то не вижу. Что Соколов изобрел? Наслаждение материей слова? Это до него изобрели, и много раз изобретали. Я не специалист, я читатель, если Вы считаете, что изобрел что-то реально совсем новое и которое останется - объясните. Для меня ассоциируются Соколов, Пруст и Набоков, и если будет чье-то влияние на русскую прозу, то скорее набоковское - потому что Набоков не только обтачивает и отполировывает деревяшечку, он ее еще и к делу применяет. Сейчас не проверить, конечно, но я сомневаюсь, чтобы Соколов остался как основоположник чего-то там.

У меня все же очень сильное впечатление, что зависть у СС личная, а вот фактическая клевета сознательная.
Я не поняла Ваше противопоставление.
Фактическая клевета мне кажется, скорее, бессознательной, когда желание уязвить соперника или, когда это уже невозможно, доказать своё превосходство над ним, затмевает последние остатки здравого смысла.
Его обвинения настолько безумны, что о сознании трудно говорить вообще.

но я всего не читал
Я тоже и именно потому, что всё, что я читала не казалось мне таким уж умным, хотя ни в какое сравнение с обсуждаемым оно, безусловно, не шло.

я не особенно знаком с американской профессорско-славистской средой
Я тоже, скорее, знакома с профессорствующими литераторами, а так же кое с кем из бывших студентов Бродского. Все они полны пиетета, но когда речь заходит о стихах недоумевают и списывают своё недоумение на переводы и инокультурность.

Влияние Бродского в русской поэзии губительно только в том отношении, что куча графоманов или полуграфоманов ему подражают и производят на самом деле пародии на Бродского. Но без Бродского вряд ли бы они писали сильно лучше.

Я как раз о таком влиянии и говорю. Графоманы не стали бы писать лучше, они несомненно стали бы писать откровенно хуже. Бродский одарил их обоймой хорошо усваеваемых и моментально узнаваемых приемов.
Вообще же влияние сильного таланта на другой сильный талант состоит не прямо в открытии новых путей, а в закрытии старых и таким образом, подталкиванию к поискам новых.
В современный период развития русской литературы я вижу только одно широкое и продуктивное влияние, оказавшее, кстати, своё воздействие и на Бродского в том числе. Это влияние обериутов. Хотя и у них есть жертвы-подражатели, но они в то же время многим дали толчок, позволивший разбежаться в самые разные стороны, в самые необжитые углы.

Бродский действительно произвел влияние на русские поэтические средства, сравнимое с пушкинским по масштабам
С этим я не могу согласиться. Язык и литература находились на совершенно ином этапе развития, когда влияние, подобное пушкинскому, уже не было возможно.
Если Вы имеете в виду, что в какой-то исторический период Бродский был нашим единственным властителем дум, то здесь я не стану с Вами спорить, но причина этого, отчасти, состоит в недостаточной информированности, характерной для читателя того времени.

потому что Набоков не только обтачивает и отполировывает деревяшечку
Всё-таки несправедливо забывать, что Соколов обтачивал и полировал деревяшечки, о существовании которых до него никто и не знал.

я очень быстро отреагирую только на две вещи.
1) про фактическую клевету: я не верю, что у Соколова бессознательное могло заставить забыть очень конкретные факты - как проходил суд над Бродским и как работало издательство Ардис.
2) Про степень влияния на поэзию: Бродский внес в русскую поэтику весьма приличный спектр средств, до того характерных только для английской. Они усвоены теперь. То, что они усвоены не теми - это только потому, что "тех" нет. На самом деле они усвоены всем языком. Это и есть влияние, равное пушкинскому: когда после нельзя писать, как до этого поэта. Это не степень "величия". Маяковский не оказал этого влияния, почему - не знаю. Да и как до Пастернака или до Мандельщтама писать можно. А как до Бродского - нельзя. Сходное явление в музыке: как до Прокофьева - можно, а как до Шостаковича - нельзя.
Про властителя же дум я точно не имею в виду. Я следил за Бродским с 64 года, когда мне впервые его дали. В течение очень долгого времени он был не менее велик, но властителем дум точно не был.

3), которого не должно было быть: Соколов обтачивал деревяшечки очень сходные с набоковскими. Но у Набокова они служили.

Да, еще: обериуты = конечно. Совершенно согласен в общем. Как они проявляются у Бродского - я не вижу, но было бы очень интересно увидеть. Если у Вас есть конкретный пример, скажите.

"Горбунов и Горчаков", например. И по старым впечатлениям (сто лет не перечитывала) - "Шествие".

Я никого не пытаюсь переубедить:-)
А обмен мнениями уже состоялся, поэтому, мне кажется, не стоит топтаться на этом месте дальше, так и повторяться начнём:-)
Только внесу маленькое уточнение в терминологию - под деревяшечкой я понимала темы, которые СС затронул в своих романах, и которые весьма искусно обточил.