|
|
Пишет crivelli (![[info]](http://lj.rossia.org/img/userinfo.gif){kind=small} crivelli)@ 2004-07-13 10:58:00 |
 |
|
 |
|
|
|
|
|
|
 |
|
 |
Dylan Thomas
Fern Hill
Now as I was young and easy under the apple boughs
About the lilting house and happy as the grass was green,
The night above the dingle starry,
Time let me hail and climb
Golden in the heydays of his eyes,
And honoured among wagons I was prince of the apple towns
And once below a time I lordly had the trees and leaves
Trail with daisies and barley
Down the rivers of the windfall light.
And as I was green and carefree, famous among the barns
About the happy yard and singing as the farm was home,
In the sun that is young once only,
Time let me play and be
Golden in the mercy of his means,
And green and golden I was huntsman and herdsman, the calves
Sang to my horn, the foxes on the hills barked clear and cold,
And the sabbath rang slowly
In the pebbles of the holy streams.
All the sun long it was running, it was lovely, the hay
Fields high as the house, the tunes from the chimneys, it was air
And playing, lovely and watery
And fire green as grass.
And nightly under the simple stars
As I rode to sleep the owls were bearing the farm away,
All the moon long I heard, blessed among stables, the nightjars
Flying with the ricks, and the horses
Flashing into the dark.
And then to awake, and the farm, like a wanderer white
With the dew, come back, the cock on his shoulder: it was all
Shining, it was Adam and maiden,
The sky gathered again
And the sun grew round that very day.
So it must have been after the birth of the simple light
In the first, spinning place, the spellbound horses walking warm
Out of the whinnying green stable
On to the fields of praise.
And honoured among foxes and pheasants by the gay house
Under the new made clouds and happy as the heart was long,
In the sun born over and over,
I ran my heedless ways,
My wishes raced through the house high hay
And nothing I cared, at my sky blue trades, that time allows
In all his tuneful turning so few and such morning songs
Before the children green and golden
Follow him out of grace,
Nothing I cared, in the lamb white days, that time would take me
Up to the swallow thronged loft by the shadow of my hand,
In the moon that is always rising,
Nor that riding to sleep
I should hear him fly with the high fields
And wake to the farm forever fled from the childless land.
Oh as I was young and easy in the mercy of his means,
Time held me green and dying
Though I sang in my chains like the sea.
Happy Birthday,![[info]](http://lj.rossia.org/img/userinfo-lj.gif)
r_v@lj!
(Перевод Сергея Бойченко.Было бы славно найти другой перевод!)
ПАПОРОТНИКОВЫЙ ХОЛМ
Теперъ, когда я был молод и легок под сучьями яблони
Возле весело напевающего дома и счастлив, когда трава была зеленой,
Ночь над пропастью -- звездной,
Время, дай мне окликнутъ и взобраться
Золотому в расцветы его глаз,
И уважаемый средь повозок, я был принцем яблоневых городков,
И однажды, ниже временем, я гордо владел деревьями и листьями,
Плетусъ с маргаритками и ячменем
Вниз по рекам паданца легкого.
А когда я был зелен и беззаботен, знаменитый среди амбаров
Возле счастливого двора и поющий, когда ферма была домом,
На солнце, которое молодо однажды лишь,
Время, позволъ мне играть и быть
Золотым в милости его значений,
И зеленый и золотой я был охотником и пастухом, телята
Пели в мой рожок, лисы на холмах лаяли ясно и холодно,
И воскресенье звенело медленно
В гальке священных ручьев.
Все солнце, долго оно бежало, оно было прекрасно, сенные
Луга высокие, как дом, мелодии из дымоходов, оно было воздушным
И играющим, прекрасным и полным слез,
И огонь, зеленый, как трава.
А по ночам под простыми звездами,
Когда я скакал спать, совы уносили ферму прочь,
Всю луну долго я слышал, блаженный среди конюшен, козодоев,
Летающих со скирдами, и лошадей,
Сверкающих в темноте.
А затем проснуться, и ферма, как скиталец белый
С росой, возвращается, с петухом на плечах: это все
Сияло, это было -- Адам и дева,
Небо собралось снова,
И солнце стало круглым в тот самый день.
Так должно быть было после рождения простого света
Сначала, прядущего места, очарованных лошадей, выходящих теплыми
Из радостно ржущей зеленой конюшни
На лугах восхваления.
И уважаемый среди лис и фазанов нарядным домом
Под новенькими облаками и счастливый, когда сердце было долго
На солнце, рождавшемся снова и снова,
Я бежал своими необдуманными путями,
Мои желания мчалисъ сквозъ высокое, с дом, сено,
И совсем я не заботился, в своих небесно-голубых занятиях, что время позволяет
Во всем своем мелодичном превращении так мало, и такие утренние песни
Раньше детей зеленых и золотых
Следуют за ним из благосклонности.
Совсем я не заботился белыми, как ягненок, днями, что время могло бы взять меня
Вверх к ласточке, заполнившей сеновал тенью моей руки,
На луне, что всегда восходит,
Той, что не скачет спать,
Я бы услышал его полет с высокими лугами
И понял бы ферму, навсегда убежавшую из бездетного края.
О, когда я был молод и легок в милости его значений,
Время держало меня зеленым и умирающим,
Хоть я и пел в цепях, как море.
Now as I was young and easy under the apple boughs
About the lilting house and happy as the grass was green,
The night above the dingle starry,
Time let me hail and climb
Golden in the heydays of his eyes,
And honoured among wagons I was prince of the apple towns
And once below a time I lordly had the trees and leaves
Trail with daisies and barley
Down the rivers of the windfall light.
And as I was green and carefree, famous among the barns
About the happy yard and singing as the farm was home,
In the sun that is young once only,
Time let me play and be
Golden in the mercy of his means,
And green and golden I was huntsman and herdsman, the calves
Sang to my horn, the foxes on the hills barked clear and cold,
And the sabbath rang slowly
In the pebbles of the holy streams.
All the sun long it was running, it was lovely, the hay
Fields high as the house, the tunes from the chimneys, it was air
And playing, lovely and watery
And fire green as grass.
And nightly under the simple stars
As I rode to sleep the owls were bearing the farm away,
All the moon long I heard, blessed among stables, the nightjars
Flying with the ricks, and the horses
Flashing into the dark.
And then to awake, and the farm, like a wanderer white
With the dew, come back, the cock on his shoulder: it was all
Shining, it was Adam and maiden,
The sky gathered again
And the sun grew round that very day.
So it must have been after the birth of the simple light
In the first, spinning place, the spellbound horses walking warm
Out of the whinnying green stable
On to the fields of praise.
And honoured among foxes and pheasants by the gay house
Under the new made clouds and happy as the heart was long,
In the sun born over and over,
I ran my heedless ways,
My wishes raced through the house high hay
And nothing I cared, at my sky blue trades, that time allows
In all his tuneful turning so few and such morning songs
Before the children green and golden
Follow him out of grace,
Nothing I cared, in the lamb white days, that time would take me
Up to the swallow thronged loft by the shadow of my hand,
In the moon that is always rising,
Nor that riding to sleep
I should hear him fly with the high fields
And wake to the farm forever fled from the childless land.
Oh as I was young and easy in the mercy of his means,
Time held me green and dying
Though I sang in my chains like the sea.
Happy Birthday,
r_v@lj!(Перевод Сергея Бойченко.Было бы славно найти другой перевод!)
ПАПОРОТНИКОВЫЙ ХОЛМ
Теперъ, когда я был молод и легок под сучьями яблони
Возле весело напевающего дома и счастлив, когда трава была зеленой,
Ночь над пропастью -- звездной,
Время, дай мне окликнутъ и взобраться
Золотому в расцветы его глаз,
И уважаемый средь повозок, я был принцем яблоневых городков,
И однажды, ниже временем, я гордо владел деревьями и листьями,
Плетусъ с маргаритками и ячменем
Вниз по рекам паданца легкого.
А когда я был зелен и беззаботен, знаменитый среди амбаров
Возле счастливого двора и поющий, когда ферма была домом,
На солнце, которое молодо однажды лишь,
Время, позволъ мне играть и быть
Золотым в милости его значений,
И зеленый и золотой я был охотником и пастухом, телята
Пели в мой рожок, лисы на холмах лаяли ясно и холодно,
И воскресенье звенело медленно
В гальке священных ручьев.
Все солнце, долго оно бежало, оно было прекрасно, сенные
Луга высокие, как дом, мелодии из дымоходов, оно было воздушным
И играющим, прекрасным и полным слез,
И огонь, зеленый, как трава.
А по ночам под простыми звездами,
Когда я скакал спать, совы уносили ферму прочь,
Всю луну долго я слышал, блаженный среди конюшен, козодоев,
Летающих со скирдами, и лошадей,
Сверкающих в темноте.
А затем проснуться, и ферма, как скиталец белый
С росой, возвращается, с петухом на плечах: это все
Сияло, это было -- Адам и дева,
Небо собралось снова,
И солнце стало круглым в тот самый день.
Так должно быть было после рождения простого света
Сначала, прядущего места, очарованных лошадей, выходящих теплыми
Из радостно ржущей зеленой конюшни
На лугах восхваления.
И уважаемый среди лис и фазанов нарядным домом
Под новенькими облаками и счастливый, когда сердце было долго
На солнце, рождавшемся снова и снова,
Я бежал своими необдуманными путями,
Мои желания мчалисъ сквозъ высокое, с дом, сено,
И совсем я не заботился, в своих небесно-голубых занятиях, что время позволяет
Во всем своем мелодичном превращении так мало, и такие утренние песни
Раньше детей зеленых и золотых
Следуют за ним из благосклонности.
Совсем я не заботился белыми, как ягненок, днями, что время могло бы взять меня
Вверх к ласточке, заполнившей сеновал тенью моей руки,
На луне, что всегда восходит,
Той, что не скачет спать,
Я бы услышал его полет с высокими лугами
И понял бы ферму, навсегда убежавшую из бездетного края.
О, когда я был молод и легок в милости его значений,
Время держало меня зеленым и умирающим,
Хоть я и пел в цепях, как море.
