Deschooling Society
Текст про жизнь со школой и без школы, написанный пару-тройку месяцев назад. Сейчас вешаю, чтобы как-то отметить первое сентября и трехлетие нашей жизни без школы.

Прошлой весной запоем, за 4 дня, просмотрела гениальное произведение постсоцреализма сериал “Школа”, все 69 серий (это при том, что я сериалы вообще никогда не смотрю: последнее, что видела – несколько серий “Просто Марии”, кто помнит). Что меня больше всего поразило в “Школе” – после теперь уже крайне экзотичных для меня интерьеров,  поедаемых продуктов и языка персонажей, а также количества курения в кадре – это ужас необходимости находиться целый день, каждый день в коллективе, в котором ты можешь совершенно не хотеть находиться. Ну то есть да, я его временами смотрела как наивный зритель, будто это документальное кино – до того это было правда похоже на школу, какой я ее знаю по собственному опыту.

На самом деле, в сериале упоминаются две возможности избежать неизбежного (нахождения в группе враждебных тебе индивидов), однако оба варианта показаны как маргинальные и используются только в самом крайнем случае – перевод в другую школу (где будет, в широком смысле, тот же сеттинг, а в узком - возможно, еще и худший) и на домашнее обучение (вариант представлен как возможный лишь при наличии серьезного хронического заболевания, либо при наличии полезных связей и возможностей для бюрократических подтасовок). Плюс наглядно показана социальная изоляция ребенка, обучаемого дома: героиню довели до того, что она уже сама готова бежать в школу вопреки запретам caregiver’ов.

После того, как отвыкаешь от чего-то, от какого-то вида насилия, казавшегося в свое время естественным, и оно перестает быть нормой, все его аспекты, особенности, детали видятся особенно выпуклыми: весь сеттинг деконструируется. Что я вижу сейчас – это то, что дети в принудительном порядке обязаны находиться в специальном закрытом учреждении (вход и выход из здания ограничены) существенную, часто бОльшую, часть дня в течение всей рабочей недели. Как недавно выяснилось, у нас тут в НЙ (не будем далеко ходить за примерами) уже лет десять работает специальная полицейская программа, занимающаяся отловом прогульщиков. Поскольку нас, хоумскулеров, это дело прямо касается, мы с Q сходили на встречу с представителями бруклинского филиала программы, организованную группой обеспокоенных родителей, и узнали много всего интересного.

Поскольку образование у нас принудительное, любой ребенок, находящийся на улице в школьные часы, рассматривается как потенциальный правонарушитель. Понятно, что дети, находящиеся  на улицах в те часы, когда их там не должно быть вообще, являются очень легкой мишенью: их легко заметить, и их легко задержать. Гражданских прав у них нет: телефонный звонок домой при задержании им сделать не дают (тем более, что мобильники в школу приносить запрещается, так что их наличие у детей и не предполагается, а полицейские им свой телефон тоже не дадут). Стратегия абсолютно гениальная и практически беспроигрышная: находишь легко опознаваемую цель, а дальше начинаешь раскручивать конкретный случай: а что там у этого ребенка дома? А с кем он общается? А куда это он идет? Считается, что в большинстве случаев, если совсем немножко покопать, можно нарыть и изобличить реальные проблемы и социальные язвы.

После того, как мы обо всем об этом узнали, мы стали более внимательно смотреть по сторонам и поняли, что действительно – в течение доброй половины дня на улицах вообще нет детей школьного возраста. Все дети с 5 до 18 лет (а это довольно большая группа населения) принудительно находятся в специально отведенных им учреждениях и не могут показаться на улице. То есть дикий, махровый ageism и угнетение свобод по возрастному признаку (с принудительным воздействием и на семью, на родителей). Мои дети, также как другие хоумскулеры, вынуждены всегда иметь при себе “бумаги”, подтверждающие, что они учатся дома. Но все равно их могут загрести в участок (также как и опаздывающих в школу школьников) для дальнейшего разбирательства. Да, полицейское государство и да, это положение санкционировано всеми участниками ситуации, рядовыми гражданами, учителями и родителями, а не только властями и полицией.

В продолжение темы принудительного нахождения в замкнутом коллективе, хочу рассказать вкратце об альтернативном опыте хоумскулеров. Общим местом, стереотипом является представление о том, что у детей, обучающихся дома, существуют проблемы с общением и “социализацией”. Это стандартный вопрос, который задают родителям хоумскулеров – “а как вы решаете проблему социализации?” Одна знакомая рассказала, что она на этот вопрос обычно отвечает: “What about it?” Хоумскулеры, которых я наблюдаю, много общаются с другими детьми в разных социальных контекстах, и нет таких ситуаций, в которых они были бы обязаны насильно находиться там, где они быть не хотят, и решать проблемы к коллективе, из которого нет никакого выхода.

Мы состоим в одной из хоумскульных организаций НЙ, в которой более 700 детей (в НЙ есть и другие организации хоумскулеров). Это означает, что есть от нескольких десятков до пары сотен детей, которые являются плюс-минус Q-тиными ровесниками (для хоумскулеров точное совпадение по возрасту важной роли не играет). Далее, многие родители организуют группы и классы на темы, которые интересны их собственным детям. Находят нравящегося им преподавателя, или сами являются профессионалами в какой-то области, и пишут сообщение о новой группе в хоумскульные рассылки. Я ежедневно получаю четыре городские рассылки, битком набитые событиями, мероприятиями и предложениями. Выбираете с ребенком то, что ему интересно и записываетесь. Сам тоже что-то предлагаешь, если хочешь, и если тебе есть, что предложить. Мы осенью организовали семестровый курс по Древнему Египту и Месопотамии,  весной – по Древнееврейской истории, летом – по Древней Азия (Индия, Тибет, Китай и пр.). Образуются малые группы – по 6-8 человек, иногда по 10-12, редко больше. И дети циркулируют в этих группах, кружках, мероприятиях – встречают старых друзей, находят новых, могут выбрать так, чтобы быть с кем-то в одной группе, могут организовать свою группу и кого-то позвать.

Также устраиваются большие мероприятия для всех членов сообщества, куда приходит много народу – как минимум, ежемесячно: научная выставка, литературные чтения в магазине Barnes-n-Noble, музыкально-театральные мероприятия и пр. В городе действуют два хоумскульных театра, в которых участвует много народу, по нескольку десятков детей за раз, и каждый из театров делает по два спектакля в год – то есть всего 4 шоу за год. Это означает достаточно плотное общение вокруг спектакля: от двух-трех дней в неделю в течение семестра до концентрированных занятий непосредственно перед спектаклем и в ту неделю, когда идут спектакли. Прошлой весной Q играл одного из слуг-близнецов в “Комедии ошибок” – после участия в трехмесячном семинаре по шекспировскому языку и театру. Есть футбол, баскетбол, плаванье, разные виды спорта. Есть просто группы для гуляния и тусовки: в такой-то день можно пойти в Центральный парк, и там будет народ гулять и общаться. С новыми ребятами, с которыми подружился, и есть общие интересы, обмениваешься координатами и потом общаешься по интеренту, телефону, договариваешься о встречах и пр. В результате, у Q образовалось большое количество контактов разной степени близости и на разной почве (анимация, кино, театр, литература).

Еще один важный момент – это социальные контексты и роли, в которых общаются хоумскулеры. В школе все дети – подневольные: они ученики, и над ними учитель. У нас не так: если Q хочет сам организовать и вести группу, и если ему есть, чем поделиться, он может это сделать. Осенью Q организовал киностудию, в которой дети сняли два фильма. Зимой он преподавал класс по программированию и анимации. Весной провел райтинг-семинар – совместно написали научно-фантастическую книгу «Возвращение Зендора». Другие дети тоже занимаются серьезными, традиционно “взрослыми” делами. Одна девочка из нашей исторической группы – профессиональная киноактриса. Другая девочка, снимающаяся в Q-тиных фильмах, поет в Metropolitan Opera.

Про деньги. Некоторые классы стоят денег – одни много, другие мало. Я денег зарабатываю для Америки не мало, а очень мало. Иногда думают, что это может быть препятствием – если в семье нет денег – но это не так. Всегда можно что-то придумать, договориться, устроить бартер. Нужно платить за классы Q, но он же может и заработать деньги своими классами (начал в 10 лет). Или если я организую класс и наберу группу для преподавателя, можно попробовать договориться о бесплатных занятиях для Q. Есть много всяких вариантов. В идеале было бы делать это все вообще без денег, обмениваясь тем, что есть, и это тоже возможно.

Про гердер. Да, в большинстве хоумскульных семей два родителя и да, мужчина зарабатывает деньги. Да, многие женщины не работают, или работают из дома, или на полставки, или тут же в сообществе и работают - преподают детям классы за деньги. Но есть и семьи, где женщина с детьми работает в свободном режиме, или работает днем, а детей возит бебиситтер. Обычно родители отводят поездкам на детские занятия какие-то определенные дни недели, чтобы оставить себе время для собственных дел. А старшие дети и так уже всюду ездят сами.

Таким вот образом обеспечивается общение детей в свободном режиме, на интересные им темы, в игровом контексте, с плавающими ролями. Общение свободных, уважающих друг друга, испытывающих интерес друг к другу граждан. И это даже не утопия – просто топия: все это возможно и совершенно реально. Я рассказываю об этом опыте большей частью для тех, кого интересуют альтернативы в области образования и организации детской жизни. Предвижу два контраргумента, которые я уже слышала не раз от родителей школьников. Если чьим-то детям хорошо и вольготно дышится в школе, если им не приходится ничего делать из-под палки, это просто замечательно, и им повезло. Если кто-то из родителей не хочет всем этим заниматься, предпочитает “не знать”, что именно происходит в школе и доверить это дело “специалистам” – это мне тоже понятно, потому что родители устают, у них тоже может быть своя жизнь помимо детской, и их потребности и интересы тоже должны быть удовлетворены.

В идеале – баланс интересов взрослых и детей. Одно из понятных объяснений нежеланию родителей вкладывать собственное время и энергию в занятия с детьми: к сожалению, это дело не имеет высокого социального статуса. От женщины требуется, как известно, не только second shift (работа с детьми и по дому), но еще и first, на “настоящей” работе. В ответ на вопрос, что я делаю, я отвечаю, что я профессор, в то время как для многих женщин отсутствие профессионального занятия - being “just” a mother – беспокойная и болезненная тема. То есть многие родители отказываются вникать в проблемы детского образования и социальной жизни, так  как не хотят приносить в жертву собственные занятия легитимной, “серьезной” профессиональной деятельностью.

Также, во многом, неудовлетворенность родителей и усталость от занятий детскими делами идет от их собственной неудовлетворенности в детстве (впрочем это справедливо и для нас, реформаторов: мы хотим изменить то плохое, что когда-то случилось с нами). Мне кажется, то, что мы делаем, освобождая детей, должно привести к размыканию порочного круга: интуитивно мне видится, что у свободно выращенных детей с удовлетворенными интересами очень хорошие шансы избежать неудовлетворенности и во взрослом возрасте - в частности, при общении с их собственными будущими детьми.