Jan. 29th, 2012 @ 04:45 pm О живительном роднике и сухих колодцах. Часть вторая

Начало

Сирийский врач Ибн аль-Нафиз, работавший в госпиталях Дамаска и Каира в том же XIII в., был очень хорошим хирургом. Однако «аль-Нафиз учил нас, что он избегает анатомического вскрытия, поскольку шариат требует соблюдать «уважение» к человеческому телу. Он говорил: мы основываемся на мнении предков о том, каковы формы и размеры органов тела, поскольку они практиковали это, особенно блестящий Гален, поскольку его книги и атласы — это лучшее, что сохранилось до наших времён». Необходимо отметить, что, помимо врачебного искусства, аль-Нафиз был выдающимся знатоком исламского закона, и то, что он провозглашает изучение анатомии противоречащим исламу, имеет особое значение для мусульман».

Греческий врач Гален, живший во II в. н. э., систематизировал медицинские знания античной эпохи. Он горько сожалел о том, что не может изучать анатомию человека, поскольку в эпоху Рима это было запрещено, и основывался в своих исследованиях людских болезней на анатомии собак, обезьян и свиней. Глубокая, символическая ирония состоит в том, что в исламе все эти животные считаются «нечистыми», в то время как вся исламская медицина апеллирует к Галену, положившего в основу своих трудов знания об анатомии именно этих животных. Его ошибки в исламском мире остались нераскрытыми, хотя в христианской Европе они позднее были исправлены.

В позднем Средневековье и в эпоху Возрождения медицинские знания в Европе значительно усовершенствовались, в частности, благодаря возникновению медицинских факультетов в тогдашних университетах, где вскрытие в учебных целях иногда разрешалось. Вскрытие свиней, анатомически довольно близких человеку, также широко практиковалось. Снова послушаем проф. Хаффа:

«К XIII в. идеологическое противодействие изучению анатомии на трупах в Европе практически сошло на нет. Европейские врачи — современники аль-Нафиза проводили вскрытие не только свиней, но и людей. В результате они накопили существенный опыт практического изучения человеческой анатомии, недоступный в мире ислама. Вдохновляемые жаждой новых научных знаний, европейские врачи практиковали методы, запрещённые исламским законом. Сюда входило изучение анатомии человека (вскрытие трупов), изучение анатомии свиней, хирургические операции, проводимые на публике, а также издание очень подробных анатомических карт — рисунков человека, как многие тогда полагали, во всех его «оскорбительных» деталях. В то же время мусульмане по религиозным соображениям были лишены возможности проводить сравнения человеческого организма со свиным, а также вообще изучать анатомию свиней посредством вскрытия. Кроме того, исламское медицинское образование того времени основывалось главным образом на древних текстах, пользовавшихся непререкаемым авторитетом».

Действительно, в средневековую эпоху отдельные ближневосточные врачи внесли большой вклад в медицину. Широкой известностью пользовались труды Ибн Сины (Авиценны), по которым училась «вся Европа». Между тем, дальнейший прогресс в медицине в исламском мире был практически заблокирован исламскими религиозными авторитетами. В Европе окончательный прорыв в области анатомии был совершён уроженцем Брюсселя Андреем Везалием, обучавшимся в Сорбонне и затем преподававшим в нескольких ведущих европейских университетах. Его книга «О строении человеческого тела», написанная ок. 1543 г., получила широкое распространение благодаря изобретению книгопечатания Гутенбергом. Надо особо отметить, что это изобретение в исламском мире яростно отвергалось. Как пишет проф. Хафф, «в исламской цивилизации отдельная личность никогда не пользовалась доверием», и потому делалось всё возможное, чтобы блокировать доступ к информации для обычных людей.

Обратимся к астрономии. Зенитом астрономических достижений исламского мира считается Марагинская обсерватория, основанная в 1259 г. и широко известная точными измерениями созвездий и траекторий движения планет. «Из факта создания обсерватории в соответствии с законом о вакуф, должно, по идее, следовать, что она находилась под юридической защитой и потому должна была действовать достаточно долго, а то и вовсе постоянно. Реальность, однако, не столь радужна: в 1305 г. обсерватория закрылась, просуществовав всего 45 лет. Айдин Заили, впрочем, настаивает на 55 — 60 годах её работы, что в любом случае означает прекращение её существования в первой четверти XIV в. Сегодня путешественник может лицезреть лишь её руины».

В исламском мире обсерватории возникали и до, и после Марагинской, но ни одна из них не приблизилась к достижениям последней, хотя измерения почти столь же знаменитой Самаркандской обсерватории считаются более точными. Расчёты, сделанные астрономами т. н. «Марагинской школы», например, Ибн аль-Шатиром из Дамаска (XIV в.), называют выдающимися для традиционной Птолемеевой модели. Это вполне может быть правдой. Но правда и то, что прогресс в этом направлении полностью замер, и важнейший шаг вперёд, переход от геоцентрической к гелиоцентрической модели, в исламском мире сделан не был. В Европе идея гелиоцентризма укрепилась не в последнюю очередь благодаря Николаю Копернику, проводившему свои изыскания в XVI в. И хотя сам Коперник не является автором гелиоцентрической модели, предложенной ещё античными грекам и индийцами, именно ему принадлежит значительная заслуга в деле создания глубокого научного обоснования гелиоцентризма.

В конце концов, как утверждает проф. Хафф, «обсерватория как научный и культурный институт не закрепился в исламском мире». Это случилось потому, что «астрономия рассматривалась исключительно как «служанка религии», ассоциировалась с астрологией, и прямой запрет на колдовство и предсказание будущего в исламе превращал изучение астрономии в подозрительное, а то и опасное, занятие. С ортодоксально-религиозной точки зрения только богу известно будущее, и тот, кто заявляет, что может его предсказывать, нарушает «божественную монополию» и подвергает сомнению всемогущество аллаха. На основании этих обвинений и за связь с астрологией несколько обсерваторий были разрушены».

Таким образом, астрономия потеряла ценность в глазах мусульман, главным образом из-за тесных связей с астрологией в означенную эпоху. Астрология считалась богохульством, поскольку только аллах владеет предопределением и будущим. В то же время монголы именно по этой причине всячески интересовались астрономией: приписываемые ей возможности предсказывать будущее они хотели использовать в своих завоевательных устремлениях. Как указывает проф. Оллсен, астрономы-астрологи были постоянными спутниками монгольских вождей: «Что касается внимания монголов к астрономии, это было обусловлено её предполагаемыми возможностями к предвидению. Для последователей тенгрианства в таком отношении нет ничего удивительного. Они были уверены, что властные полномочия снизошли на них свыше, и потому полагали, что Небеса укажут им дальнейшие действия».

Некоторые исламские авторитеты настаивают на том, что монгольские завоевания остановили прогресс исламского мира. Это неверно по многим причинам. Прежде всего, монгольское нашествие никак не затронуло Египет, Магриб и собственно Аравийский полуостров, но никакого развития этих областей не наблюдается, особенно в сравнении с исламским Востоком в эпоху арабской экспансии. Кроме того, застой во многих областях науки в исламском мире обозначился задолго до нашествия монголов. Что касается астрономии, то её звёздный час приходится на эпоху после монгольского завоевания, в частности, на Иран под властью монголов. Можно сказать, что астрономия процветала благодаря монголам. Например, хан Хулагу персонально покровительствовал строительству Марагинской обсерватории всего год спустя после того, как его войска взяли Багдад и покончили с Аббасидским Халифатом. Его брат Кублай-хан построил обсерваторию в Китае.

Представляется необходимым подчеркнуть, что Коперник, сделавший очень много для перехода к гелиоцентризму, был продуктом европейской университетской системы. Он обучался в Краковском и Болонском университетах. Снова послушаем проф. Хаффа:

«По сведениям историка Дж. Гаскойна, 87% европейских учёных, родившихся между 1450 и 1650 гг. и удостоенных упоминания в Биографическом справочнике научных персоналий, получили университетское образование. Ещё важнее указать, что значительное число этих учёных не только учились, но и делали карьеру при университетах. В период с 1450 по 1650 гг. эта доля составляла 45%, а в период с 1450 по 1550 гг. — 51%. Говоря о конкретных личностях, следует вспомнить Коперника, Галилея, Тихо Браге, Кеплера, Ньютона, являвшихся превосходными образцами европейских университетов, часто незаслуженно обвиняемых в ограниченности и схоластике. Историческая и общественная значимость европейских университетов как общественного института средоточия и поддержки научных знаний, развития научного мировоззрения в значительной мере недооценена».

Это не означает, что отдельные учёные не добивались впечатляющих успехов в мире ислама в указанную эпоху. Например, широко известный Ибн аль-Хайсам, пионер научного подхода, но его книга об основах оптики была практически никому не известна в исламском мире. Нельзя сказать, что его труд был проигнорирован. Например, персидский философ и учёный аль-Фариси, вдохновлённый примером аль-Хайсама, провёл большую работу по исследованию преломления света и цветов радуги на рубеже XIV в. Однако наибольшее влияние труд аль-Хайсама оказал на европейских учёных, занимавшихся вопросами оптики. Именно в Европе его «Сокровище оптики» оказалось востребовано в первую очередь. Факт заключается в том, что, возможно, самый выдающийся арабский учёный в истории был куда более известен в Европе, нежели среди мусульман, и это очень много говорит нам и о Европе, и об исламском мире.

Аль-Хайсам родился на территории нынешнего Ирака, и, вероятно, его становление как человека и как учёного проходило в атмосфере широкого культурного дискурса этого региона планеты. Мусульмане ассимилировали математические традиции Индии и античной Греции, двух, возможно, наиболее развитых в этом смысле евразийских цивилизаций. Однако дальнейшее развитие остановилось, как и во всех прочих областях науки, немотря на то, что в некоторых аспектах персы и некоторые другие исламизированные народы опережали китайцев в этом вопросе в эпоху Средневековья.

Снова обратимся к работе проф. Хаффа: «Геометрия, как систематическая дедуктивная система доказательств и демонстрации, практически отсутствовала в Китае, — так же, как и тригонометрия». В таком случае, «если основными областями научных интересов мы считаем те, что традиционно формируют основу современной науки — астрономию, физику, оптику и математику — очевидно, что в этом смысле Китай значительно отставал не только от Европы, но и от арабов, начиная уже в XI в. К концу XIV в. китайцы существенно отставали в математике, астрономии и оптике, несмотря на имевшиеся у них шансы усвоить знания арабских астрономов и освоить греческое философское наследие через постоянные торговые связи между Китаем и арабским миром».

В Китае существует давняя и глубоко укоренившаяся традиция рассматривать любых чужаков как варваров. «По этой причине китайцы были чрезмерно осторожны и переборчивы в заимствованиях из иных культур. Это особенно заметно в научных областях. Даже если основные научные инновации и достижения — через индийцев и арабов — достигали Поднебесной, их либо клали под сукно или внедряли с большим, иногда многовековым, опозданием. Таковы судьбы индийского «ноля», появившегося в VIII в. и системой Птолемея, использовавшегося Марагинской обсерваторией в XIII в. И хотя китайцы даже гордятся тем, что в целом не особенно расположены учиться у других, к мусульманам они, похоже, испытывали явное предубеждение, и это не особенно благоприятствовало астрономам из мусульманских стран, работавшим в Китае».

Как пишет проф. Т. Оллсен, «новые технологии распространялись как «дифференциал» экономических связей, но что касается «чужеземных» наук, зачастую неразрывно связанных с иным мировоззрением, то их заимствование самым своим фактом противоречило основополагающим верованиям и нормам принимающей культуры. Это сопротивление особенно ярко заметно на примере Китая, возможно, потому, что мусульман было особенно много среди административного аппарата и сборщиков налогов во времена династии Юань, и они отождествлялись ханьцами с жесточайшей эксплуатацией. Свет клином сошёлся на финансовом советнике Кубилай-хана Ахмаде: конфуцианская оппозиция считала его «министром зла», а население просто ненавидело. Это перешло в глубокую подозрительность китайцев по отношению ко всем мусульманам. Это в известной мере блокировало заимствования и передачу знаний из Западной Азии».

И всё же основной проблемой для развития науки в Китае оставалось отсутствие достаточного пространства для свободной мысли в рамках жёсткой административно-авторитарной системы, осуществляемой посредством предельно централизованной бюрократии. «Главная беда китайской науки заключалась не в том, что она была как-то особенно ущербна по сравнению с наукой других цивилизаций, а в том, что китайские власти не только не создавали, но и не терпели независимых образовательных институтов, в рамках которых «несистемные» учёные имели бы возможность проводить свои исследования и строить гипотезы и теории. Предельно жёсткая экзаменационная система, основанная на зубрёжке гигантских объёмов китайских юридических текстов и классики, и муштра классической китайской каллиграфии (при отсутствии изучения корпуса естественных наук, как уже говорилось выше), оставалась неприкосновенной на протяжении более 500 лет, с XV по ХХ век. Это обусловило отсутствие восприимчивости к инновациям на полтысячелетия».

Ещё более примечательным следует считать тот факт, что «в Китае, с его 120 миллионами населения, имелось всего одно (!) учебное заведение, которое можно было, пусть и с большущей натяжкой, считать университетом. Напротив, в Европе, с XII по XIV в. с её 60 млн. населения, насчитывалось 89 (как минимум) университетов, не считая сотен колледжей, пользовавшихся немыслимой и неслыханной в Китае автономией от государства».

В Китае существовали значительные помехи для развития естественных наук. «Ни в коем случае нельзя отрицать отмечаемые большинством историков китайские основы научных и технологических достижений во множестве областей: сельском хозяйстве, гидравлике, точной механике, фармакологии и фармакологической таксономии, алхимии, медицинских исследованиях — и даже зачатки теории вероятности, и др. Известны китайские достижения в области очень подробных наблюдений за астрономическими событиями, такими, как кометы, затмения, рождение звёзд и пятна на солнце. Но всё это не получило институционального развития. Без этого многообещающие семена так и не превратились в цветущий сад интеллектуальных сокровищ».

Преследования, которым подвергался Галилей и другие учёные со стороны Инквизиции, нередко приводятся как пример систематических репрессий Церкви против науки. Надо, однако, заметить: будь христианство извечно, имманентно враждебно науке, вряд ли научная революция произошла бы в христианской Европе. Наиболее одиозным случаем угрозы науке со стороны религиозных авторитетов можно считать запрет епископа Этьена Тампье (Стефания Орлеанского) наложенный на 219 тезисов программы обучения Парижского университета, датируемый 1277 г. В это время греческая философия и естественные науки начали изучаться во многих открывшихся университетах. Запрет был аннулирован в 1325 г., и развитие естественных наук ускорилось, как ответное сопротивление ограничениям. Осмелюсь предположить, что христианство как философско-этическая система (не путать с ритуальной составляющей) вовсе не противоречило ни научной любознательности, ни научной деятельности. Идея бога-творца, разумного замысла — корень научного знания, мотив, лежащий в основе попыток обнаружить и описать законы природы, вывести из них законы для людей и попытаться объяснить механизмы их воздействия.

Как пишет проф. Хафф, «случай Галилея не повлёк за собой ничего похожего на атаку против университетов, как это имело место с запретом Стефания Орлеанского в 1277 г. Галилей был посажен под домашний арест на своей вилле в Арцети, а не в тюрьму, и уже сам по себе этот факт свидетельствует о переменах, является признаком свершившейся революции. Движение вперёд произошло в том смысле, что программы научных исследований укоренились в средневековых университетах. Оно заметно и в том, что гипотеза Коперника широко исследовалась и в университетах, и за пределами университетских кафедр. Технологии книгопечатания стали основой распространения научных знаний по всей Европе. Церковь пыталась воспрепятствовать научному дискурсу на конкурентной основе, путём создания собственных гипотез устройства мироздания, но эти попытки оказались полностью несостоятельными и в практическом, и в теологическом смысле. Больше того, в Европе, в отличие от Китая и мусульманского мира, централизованная власть, религиозная или светская, не располагала возможностями заниматься систематическим искоренением ни новых теорий, подобных коперниковскому гелиоцентризму, ни философских, религиозных или юридических основ для них, поскольку они как раз были органично вплетены во все основные институты Западной цивилизации».

В Китае ситуация была куда трагичней. Тай Цзы, первый император династии Минь (1368 — 1398), полагал, что студенты императорской академии слишком неуправляемы и назначил своего племянника главой академии. Несколько позже он случилось следующее:

«В третьей части [указа] содержался перечень «плохих» наставников и студентов. К смертной казни приговаривались 68 наставников и 2 студента, остальным 70 наставникам и 12 студентам грозила каторга. Автор, приводящий сведения в Кембриджской истории Китая, добавляет, что приговор должен был воспрепятствовать оппозиционным настроениям среди образованных людей. Последствием указа стали репрессии в отношении интеллигенции. Император приговаривал к смерти всякого одарённого мужа, отказавшегося служить властям по их требованию. Он заявил, что «до пределов земли всё является императорской собственностью… Те, кто не служил власти, отстранялись от преподавательской работы. Казнить их и конфисковать имущество их семей не является противозаконным». Суд и наказание Галилея (домашний арест на вилле с шикарным видом на Флоренцию) не имеют ничего общего с этими зверствами».

*   *   *

Впрочем, пора подводить итоги. Основная причина, по которой на Западе инновации шли потоком — сравнительно более высокий уровень политических свобод и свободы слова. Никакой магии в этом нет. Напротив, авторитарная власть в Китае куда в большей мере обусловлена наследием сотен лет централизованной бюрократии, нежели полувековым господством «коммунистического» режима.

В последний раз процитирую Хаффа: «Основная проблема Китая — тяжёлая длань политического патернализма на всём, в том числе на плече науки. В исламском мире в начале XXI века мы наблюдаем серьёзное раздвоение в отношении науки, свободы слова и критицизма. Многие мусульмане по-прежнему уверены, что современная наука представляет собой вторжение, подрывающее самые основы исламской метафизики. Борьба за исламизацию науки и общества в этой связи только нарастает».

Китай нуждается лишь в политической реформе для того, чтобы раскрыть свой (вероятный) научный потенциал. Китайские студенты, обучающиеся в западных университетах, демонстрируют отличные результаты. Ситуация в исламском мире гораздо хуже и представляется мне безнадёжной. Перед ним стоит проблема глубочайших культурных и мировоззренческих перемен, к которым ислам не только не готов, но которые он с порога отвергает, — тем самым продолжая оставаться величайшим тормозом развития общества, точно так же, как и тысячу лет назад. Совершенно напрасно ожидать научного и общественного прогресса в исламском мире, пока он не перестанет быть исламским.

© Вадим Давыдов

Использованы материалы Jihad Watch, Fjordman Files, Gates of Vienna, Wikipedia, WikiIslam, Encyclopedia Britannica, словарь Брокгауз и Ефрон и мн. др.

Запись опубликована Вадим Давыдов | Dixi. You can comment here or there.

Об этой записи
From:[info]rosener_tagerin@lj
Date: January 29th, 2012 - 12:41 pm
(Постоянная ссылка)
Скажу что, очень интересно. Спасибо.
Вопрос, вернее просьба, не по этой теме: Напишите пожалуйста рассказ или же стаью-антиутопию о том, что произойдёт с миром, будь он полностью под властью ислама. Действительно ли наступит мир, или же междуусобицы по чистоте и правильности веры между муслом продолжаться? Что станет с наукой, искусством, правами и прочими аспектами жизни исламизированного общества, эволюционного развития или же заката исламской цивилизации. Если можно, без, и с апокалиптической динамикой в хронологическом порядке. В общем, как вам видется будущее мира под глобальным влиянием ислама? Чудинова выссказалась по этому поводу, а мне бы очень хотелось бы прочесть вашу версию. С.У. Эли Рознер-Танжерин
[User Picture Icon]
From:[info]gabblgob@lj
Date: January 29th, 2012 - 02:21 pm
(Постоянная ссылка)
В связи с тем, что у меня довольно убогая фантазия, я всегда специализировался на утопиях - антиутопия требует куда более недюжинного ума :) Но я подумаю над Вашим предложением :)

А как Вас занесло в Марокко?
From:[info]rosener_tagerin@lj
Date: January 29th, 2012 - 03:02 pm

Тут. ответ в комментарии

(Постоянная ссылка)
[User Picture Icon]
From:[info]gabblgob@lj
Date: January 29th, 2012 - 03:26 pm

Re: Тут. ответ в комментарии

(Постоянная ссылка)
Понял.
From:[info]randis_julia@lj
Date: January 29th, 2012 - 01:41 pm
(Постоянная ссылка)
Очень интересно, спасибо.
Последняя фраза просто приговор. Слишком хорошо, чтоб стать правдой.
[User Picture Icon]
From:[info]gabblgob@lj
Date: January 29th, 2012 - 02:04 pm
(Постоянная ссылка)
Ну, да, из серии "если бы у бабушки были яйца" :)
[User Picture Icon]
From:[info]gabblgob@lj
Date: January 29th, 2012 - 06:11 pm
(Постоянная ссылка)
Надеюсь, этот текст достаточно наукообразен для цитирования :) Я изо всех сил "душил прекрасные порывы" на хлёсткие публицистические обороты, хотелось бы верить, что не зря :)
From:[info]randis_julia@lj
Date: January 30th, 2012 - 04:46 am
(Постоянная ссылка)
На мой взгляд, текст в этом смысле в полном порядке, даже без "прекрасных порывов" :)
From:[info]vlhart@lj
Date: January 29th, 2012 - 03:20 pm
(Постоянная ссылка)
Отлично -- собрано все вместе.
Как же эти придурки любят объявлять себя родиной слонов! Но еще бОльшие придурки -- европейцы, которые эту дезу распространяют, принижая своих предков.
[User Picture Icon]
From:[info]von_nachtigall@lj
Date: July 9th, 2013 - 03:35 pm
(Постоянная ссылка)
Кстати, по поводу войны христианской теологии с наукой существует двухтомный труд

Andrew Dickson White, A History of the Warfare of Science with Theology in Christendom (1896)

труд поменьше написал первый президент Американского химического общества

John William Draper. History of the Conflict between Religion and Science (1874)

А по сути вопроса: действительно, те немногие серьезные ученые исламских стран того периода заимствовали знания античной цивилизации. Но это кончилось с изгнанием Аверроэса (это который Ибн Р(о)ушд) в конце 12 столетия. Потом по инерции иногда что-то возникало, но спорадически и ненадолго.
[User Picture Icon]
From:[info]von_nachtigall@lj
Date: July 9th, 2013 - 03:43 pm
(Постоянная ссылка)
А иллюстрация финала может быть такой:



это иранский АЛХИМИК с алембиком. Фото то ли 1960-х, то ли 1970-х. Полагаю, комментарии излишни. Что у него в за желтоватая жидкость в трехлитровой банке, я даже подумать боюсь.

В наших химических кругах, когда заходит речь об *иранской химии* (т.е., о публикациях ва журналах типа Journal of the Iranian Chemical Society, Tehran или авторов с окончанием на -бадр и -заде, с гарантированно невоспроизводимыми результатами), постят обычно именно это.
[User Picture Icon]
From:[info]gabblgob@lj
Date: July 10th, 2013 - 06:45 am
(Постоянная ссылка)
жесть какая
From:[info]chetna108@lj
Date: October 29th, 2013 - 10:16 am
(Постоянная ссылка)
Статья интересная, но не понятен один момент - " В позднем Средневековье и в эпоху Возрождения медицинские знания в Европе значительно усовершенствовались, в частности, благодаря возникновению медицинских факультетов в тогдашних университетах, где вскрытие в учебных целях иногда разрешалось." ... "Европейские врачи — современники аль-Нафиза проводили вскрытие не только свиней, но и людей. В результате они накопили существенный опыт практического изучения человеческой анатомии, недоступный в мире ислама. Вдохновляемые жаждой новых научных знаний, европейские врачи практиковали методы, запрещённые исламским законом. Сюда входило изучение анатомии человека (вскрытие трупов)..." Тогда почему в 16-м веке жгли на кострах таких анатомов - вроде бы запрещалось вскрытие человеческих трупов? Испанский врач Мигель Сервет, который в своем сочинении уделил несколько страниц кровообращению описал открытый им малый круг кровообращения. В том же 1553 году церковники сожгли его как «богоотступника» вместе с написанной им «еретической» книгой, и лишь три экземпляра не попали в протестантский костер, который испепелил в Женеве ее автора. Также в 1543 году Андреас Везалий доказал, что в межжелудочковой перегородке в норме отверстия нет. За вскрытие трупов Везалий был приговорен инквизицией к смертной казни. Но остался жив только благодаря заступничеству испанского короля Филиппа II. В 1593 году уже другой ученый - Андреа Чезальпино - описал малый круг кровообращения и сердце, как центр движения крови. От беспощадных костров инквизиции его спасла только личная благосклонность папы Климентия VIII.